— А я? — Голос Марата зазвенел обидой. — Я тоже ем твою жизнь? И Лилия? И вот он? — чешуйчатый ткнул пальцем в поднявшего голову пса.

Лешага задумался. На языке вертится утвердительный ответ, но что-то внутри упорно твердит «нет».

— Вы… — протянул воин.

— Что — «вы»?

— Тут не так. Ну, по-другому, что ли, — мучительно пытаясь подобрать слова, выдавил ученик Старого Бирюка, но слова сопротивлялись и, словно в насмешку, разбегались, вовсе не желая облегчить ему жизнь.

— Что «не так»? Что «по-другому»? Так мы едим твою жизнь или нет? — Марат пристально глядел на Леху, требуя немедленного ответа.

— Ты — мой ученик, — после недолгого молчания признал Лешага. — Уж какой ни есть. Они, — он кивнул головой на псов, — так выходит, что они — это я. А Лилия… Слышал же, сама только что сказала — она сама по себе.

— О, Ноллан Занебесный! — всплеснул руками чешуйчатый. — Где носило моего учителя, когда раздавали мозги?!

Черный поднялся и предупреждающе зарычал.

— Тихо, — Лешага потрепал его по взъерошенному загривку. — Марат, ты знаешь, как полдня удерживать вершины двух согнутых деревьев?

— Нет, — фыркнул драконид, не понимая, к чему клонит наставник.

— А хочешь узнать?

— Не хочу, — обиженно буркнул юнец.

— Тогда запомни: моя голова работает отлично, — сказал воин, отсекая любые возражения.

— Ну конечно. Она прекрасно работает, лучше не бывает. Она услышала, что влюбленная девчонка невпопад, от обиды брякнула, и тут же поверила.

— Что ты такое говоришь? — насторожился бывший страж.

— Как, неужели твоя голова не поняла, что я такое говорю? Лилия домой не пошла, со мной потянулась невесть куда, тебя разыскивать. И ведь не просто так разыскивать, от Охотника спасать! — с жаром втолковывал строптивый ученик и вдруг опомнился. — А где он, кстати?

— Мертв.

— Что, так просто? — в голосе Марата послышалось легкое разочарование.

— Просто корове мух гонять, у нее на то хвост приделан, да только ж вся спина искусана. Когда дело сделано, кажется, что просто. Что может быть проще, я — жив, он — мертв. — Леха холодно посмотрел в глаза юнцу. — Вот только, мне кажется, это был не то, чтобы сам Охотник. Скорее, его гончая. Мерзкая тварь.

— Ну-ну, — чешуйчатый покачал головой. — И все равно, Лилия на все пошла, лишь бы тебя увидеть. И это после того, как ты сказал, что не нуждаешься в ней.

— Я такого не говорил. Я сказал, ей будет лучше дома, — бывший страж устало дернул плечом.

— Да кто ты такой, чтобы решать, как ей будет лучше?! — взвился Марат. — Думаешь, сидеть и ждать, не зная, где любимый человек и что с ним — легче, чем сражаться?! Думаешь, легче понимать, что, быть может, никогда больше не услышишь о нем ничего, ни весточки, ни слова. Да погибнуть рядом во сто раз легче, чтоб ты знал!

— Я не хочу, чтобы она погибла, — выдавил Леха. — Совсем не хочу.

— А она вот так же не хочет, чтобы погиб ты! А когда ее мужчина, ради которого она жизнью рисковала, сейчас на нее едва глянул, доброго слова не сказал, конечно, девушка обиделась.

— Я, между прочим, тоже жизнью рисковал, — Лешага почувствовал досаду. — Но это, конечно, не в счет.

— А вот не в счет! Потому что она знает, для тебя врага убить — что воды испить. А ей внимание уделить — разве было так трудно?

— Мне нужно было увязать пленных, это же раздольники, они опасны, — устало попытался объяснить бывший страж.

— А внимание уделить?!

— Что воды испить, — не слушая его, насмешливо протянул Лешага. — Знаешь, что? Пойду-ка я. В следующий раз сам пить будешь.

— Нет, не пойдешь! — упрямо заявил юнец.

Черный недобро гавкнул, и Стая мгновенно отозвалась.

— И нечего на меня лаять! — глаза Марата недобро вспыхнули, клыки обнажились в оскале. — Куда ты пойдешь?! По лесам шарахаться?! Для Стаи коров загонять?! Ты — герой. Может, сам Ноллан неведомо как тебя коснулся при рождении! Именно тебе судьбой предначертано вступить в борьбу с Темным Властелином и одолеть его. Только после этого Ноллан и Дедмороз смогут опять вернуться на землю! Они помогают тебе, что есть сил. Думаешь, просто так и эти псы, и вот раздольники, и я пошли за тобой. Ты — вождь! И не думай отказываться!

Лешага молча глядел на разошедшегося соратника. Никто и никогда еще не рисковал так говорить с ним.

— Ты зря-то не бушуй, захочу, так и коров загонять пойду. Мое это дело, — Черный радостно замолотил хвостом по опавшей листве. — Шел бы ты, свои бредни сказителю напел, — выждав, пока драконид выдохнется, спокойно ответил Лешага. — Ему понравится. И вспомни, что я тебе о деревьях говорил.

— И напою! — тут же насупился юнец. — Чего мне вспоминать, я не забывал, только ж и ты не забывай. Я ведь правду говорю. Не веришь? Давай, нагибай свои деревья.