— Надо поспешить! — твердил Марат. — Леха, он, знаешь, какой быстрый?!

Лилия знала, но ничего не могла поделать с гудящими от усталости ногами. Идея следовать вместе с Маратом на помощь Лешаге теперь не казалась ей такой удачной. Даже если каким-то чудом им удастся нагнать этого холодного, бесчувственного зверя в человеческом облике, что толку будет ему от такой подмоги? Она поймала себя на мысли, что злится на Леху за собственную беспомощность. «Ну, какой же он зверь? Он так живет, не умеет по-другому. Дуб не может превратиться в ландыш, чтобы мне угодить».

Она попыталась было убедить себя, что отправилась на помощь лишь из одной благодарности и чувства справедливости. Ее мужчина не должен быть таким. «Конечно, Лешага силен и храбр, и… возможно, добр, несмотря на то холодное равнодушие, с которым он лишает жизни себе подобных. Но разве такой сможет жить под крышей дома, растить детей, приносить добычу к семейному очагу?» — Лилия вздохнула. Она бы с радостью заботилась о нем, но, похоже, воину совершенно не нужна ее забота.

Привал сменился новым маршем. Надоевший автомат при каждом шаге хлопал по спине. Марат шел рядом, стараясь развлечь спутницу разговором:

— Я вот думаю, — чешуйчатый повернулся к девушке, — как мы с Лешагой будем охотиться на этого Охотника? Если Сохатый не врет, а с чего бы ему врать, Охотник — тварь жуткая, даже Лехе в одиночку будет с ним нелегко справиться. Но мы втроем сможем обхитрить монстра.

— Каким же это образом? — усомнилась Лилия.

— Очень просто. Главное — отвлечь внимание противника, заставить его хотя бы на миг замереть на месте. Уж Лешага-то сумеет этим воспользоваться. Он, знаешь, как стреляет?

— Знаю, — кивнула Лилия.

— Вот, смотри, что я придумал, — чешуйчатый оживленно размахивал когтистыми руками. — Когда мы этого монстра увидим, нам с тобой надо бросаться в разные стороны. Он задумается, за кем из нас гнаться, тут-то его Лешага и положит.

— Уж больно как-то просто выходит, — усомнилась девушка.

— Именно так. Все гениальное просто, — гордый своим планом, Марат поднял указательный палец. — Так говорил Ноллан. А он-то знал, что говорил. Сама подумай, чем план сложнее, тем больше шансов, что где-то что-то пойдет не так. А здесь все просто. Эх, скорей бы уже Лешагу догнать!

— Это верно, — сдвигая натерший плечо ремень автомата, вздохнула Лилия. — Сколько можно идти? Давай покричим. Вдруг услышит?

— А вдруг не он услышит? Мало ли кого по лесу носит? Вдруг Охотник где-то совсем близко? Он, конечно, не за нами идет, но самим с ним лучше не связываться. Ничего, — обнадежил юнец, — я уверен, скоро найдем Лешагу. Все у нас получится. Дойдем с ним до Трактира, победим Темного Властелина, спасем Бурого…

— И разойдемся в разные стороны, — угрюмо перебила Лилия.

— Ну, зачем ты так! — всплеснул руками чешуйчатый. — Мы теперь все накрепко связаны. Хотя, — он мечтательно поглядел на мелькнувший в разрыве облаков осколок Луны, — домой вернуться было бы хорошо. Там меня Зарина ждет. Знаешь, она какая?

— Откуда же мне знать?

— Она самая лучшая. Красивая, умная. У нее глаза — всю жизнь бы смотрел, не насмотрелся, словно бездна! Так и затягивают. А когда она улыбается, — на лице чешуйчатого образовалось нечто, знаменующее мечтательную улыбку. Лунный блик осветил ровный, чертовски устрашающий ряд желтоватых клыков. — Я по ней очень скучаю, — со вздохом признался юнец. — Сейчас, конечно, когда наши-то дойдут, ей обо мне расскажут. Она гордиться будет. Поймет, что я уже совсем почти как Лешага. Вот. Он ей сразу приглянулся, — Марат вздохнул. — Зарина ему даже одежду новую сшила, ту, что сейчас на нем. Старая в клочья изорвалась, когда он нас от дракона-отступника защищал.

Лилия сжала зубы, чтобы не выдать откуда-то взявшуюся душевную боль. Сердце вдруг заколотилось. Затихшая было обида нахлынула вновь, так и подзуживая сказать что-то резкое, оскорбить соперницу. Но Марат шел рядом, болтая как ни в чем не бывало, вовсе не замечал ее страданий. Девушка нахмурилась и отвернулась, точно рассматривая кустарник. В конце концов она же сама говорила, что такой, как Лешага, не может быть ее мужчиной, и, значит, она не имеет на него никаких прав. Но от этого на душе становилось еще более мерзко и обидно.

— Эй, парочка! — раздалось из-за маячившего впереди раскидистого дуба. — Стойте, где стоите. Ну-ка, стволы на землю, и не дергайтесь!

В окрестных кустах послышалось недвусмысленное щелканье затворов. Из-за дерева неспешно вышел ухмыляющийся грузный бородач с дробовиком наперевес. Марат с тоской подумал, что совершенно зря закинул автомат за спину и попытался нащупать оружие.

— Э-эй, зверушка, смерти ищешь? За тебя много не дадут. Хочешь жить — будь послушным!

Кусты вокруг зашумели, раздвинулись, и спустя мгновение Марат и Лилия уже лежали лицом вниз с туго связанными за спиной запястьями.