— Что здесь делает обезьяна? — удивился принц.

— Они подружились во время морского путешествия, — пояснил дворецкий, — и теперь почти не расстаются. Вместе веселее.

Гейбриел подошел ближе и внимательно посмотрел на маленького юркого зверька.

— Понятия не имею, что за порода. А ты не знаешь?

— Насколько могу судить, это существо называют карманной обезьяной. Герцогу ее подарил какой-то паша.

— Понятно. А слониху презентовал индийский раджа, так ведь? Что за ужасная манера — дарить животных? Дышать нечем!

Бервик шумно втянул носом воздух.

— Это точно. Можно переселить их подальше — например, за живую изгородь.

— Нет, там Лисса будет страдать от одиночества. Она любит общество. Нельзя ли хотя бы изредка выпускать ее из клетки?

— Пожалуй, имеет смысл построить в саду просторный вольер, — предложил Бервик.

Гейбриел долго смотрел на странную пару. Обезьянка сидела на голове слонихи и крохотными сморщенными ручками нежно поглаживала огромное ухо.

— Тебе еще не удалось найти работника, знающего толк в уходе за дикими животными?

— Пока нет, — покачал головой дворецкий. — Я пытался переманить человека из цирка Питермана, но он так и не захотел расстаться со своими львами.

— Нет уж, извини. Взять к себе львов Питермана мы не можем. Нам и своего хищника хватает! — Гейбриел вернулся к первой клетке. — Что же с ним все-таки случилось?

— Князь Фердинанд предположил, что зверь привык питаться человеческим мясом. Впрочем, не думаю, что авторитетное мнение вашего дядюшки следует принимать в качестве руководства к действию.

— А чем несчастного кормят у нас?

— Бифштексами, — ответил Бервик. — Причем лучшего качества.

— Может, диета слишком жирная? А что ест сам дядюшка после дурно проведенной ночи?

— Суп.

— Значит, накорми льва супом.

Бервик вскинул брови, однако кивнул.

— Да, кстати, а где сейчас князь Фердинанд?

— Сегодня утром его светлость решил поработать над битвой при Креси. Экспроприировал свинарник, который сейчас, к счастью, свободен от постояльцев, и устроил там имперский военный музей. Полсотни молочных бидонов изображают различные полки. Выставка пользуется огромным успехом у деревенских ребятишек.

— Думаю, он счастлив, — заключил Гейбриел. — Полагаю…

Договорить принц не успел, так как во дворе появился весьма высокий, крайне худой джентльмен и неспешно направился в сторону зверинца. Седые взлохмаченные волосы торчали на голове, как пух на макушке чертополоха, и при каждом шаге слегка покачивались.

— Не упоминай дьявола, чтобы не появился, — любезно приветствовал Гейбриел и поклонился.

— Взаимно, мой мальчик, — невозмутимо отозвался князь Фердинанд. — Взаимно. Ты, случайно, не встречал моего бедного пса?

Бервик слегка отступил и из-за плеча господина негромко произнес:

— Существует предположение, что его съел лев.

— Целиком, вместе с шерстью и когтями?

— Это вполне объясняет нынешнее состояние хищника.

— Нет, вашу собаку я не видел, — в свою очередь, отозвался Гейбриел.

— Не далее как вчера Бруно съел целую тарелку диких яблок. Соленых диких яблок, — сообщил князь Фердинанд со слезами на глазах. — Кормлю его исключительно соленьями и маринадами — считаю, что такая диета способствует пищеварению.

Вполне возможно, соленые яблоки не пошли на пользу собаке и — соответственно — льву.

— Может, Бруно спасся бегством? — Гейбриел повернулся и посмотрел на массивную арку, отделявшую хозяйственный двор от парадного. — Что, если он не оценил диетических изысков?

— Мой пес обожает соленья, — горделиво поведал дядюшка. — Особенно ему нравятся соленые помидоры.

— В следующий раз попробуйте соленую рыбу.

Краем глаза Гейбриел заметил опасное приближение двух тетушек. Обе игриво улыбались и многозначительно кивали. Он совершил молниеносный маневр и поспешил к замку, по пути едва не сбив с ног младшего сына кухарки. Принц бегом взлетел по лестнице и вскоре благополучно скрылся в своей комнате. Слава Богу, на этот раз пронесло!

Жить в огромном замке, конечно, было прекрасно, но это свободное пространство неуклонно заполнялось обитателями. Все эти жильцы так или иначе принадлежали Гейбриелу и полностью от него зависели: его родственники, его лев, его слониха, его слуги… и даже обожающий соленья пес требовал заботы, хотя, вполне возможно, уже взирал на земную суету с небес, причем с благодарностью за то, что ее покинул.

— Пожалуй, возьму ружье и прогуляюсь по лесу, постреляю птиц, — обратился принц к своему камердинеру, угрюмому человеку по фамилии Поул, которого великий герцог удалил из дворца за излишнюю осведомленность.