— Дурная шляпа, как любит говорить ваш герцог Йоркский, — подсказал принц.

— Не знаю уж, как там у него со шляпой, — продолжала графиня, следуя собственной нерушимой логике, — но со светскими особами он обращается как со шлюхами. Конечно, некоторые молодые леди ведут себя отнюдь не так, как положено. — Она замолчала.

— Но так случается во всем мире, — подбодрил Гейбриел.

— И все же, если бы мне пришлось стать молодой и глупой, да еще и держаться подобно девице легкого поведения, которой я никогда не была, то только не рядом с ним, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Разумеется, понимаю, — кивнул его высочество. — Вы чрезвычайно проницательны, миледи.

Графиня взглянула на него с подозрением.

— Континентальная лесть, — сурово заключила она и подозвала официанта. — Заберите лосося, больше не хочу.

— Еще шампанского, — распорядился принц. Ему захотелось узнать, на каком по счету бокале леди Арабелла упадет в объятия лорда Портриджа.

После того как большинство гостей нетвердой походкой покинули столовую, а тех, кто не смог выйти самостоятельно, лакеи вывели под руки, хозяин замка разыскал Бекхема в бильярдной.

Молодой человек стоял, прислонившись к стене, и следил, как Тулуз с математической точностью уничтожал Димсдейла, или Элджи, как называла его Кейт. Тулуз оказался одним из немногих, кто сумел устоять в захлестнувшем столовую бурном потоке шампанского.

Появление принца вызвало всеобщее смущение: наблюдавшие за игрой зрители зачем-то принялись одергивать сюртуки и поправлять бриджи, как будто хозяина заботило состояние их костюмов. Тулуз на миг поднял голову и коротко поклонился. Элджи не без труда последовал примеру соперника. Оставалось лишь надеяться, что игра идет не на деньги.

Гейбриел лично приветствовал каждого из джентльменов: добродушного лорда Дьюберри с вечной сигарой во рту, Лео — мужа Генри, лорда Роута, — со столь же неизменным бокалом шампанского в руке, но при этом державшегося вполне уверенно, и, наконец, Бекхема.

Оказалось, что подбородок у Бекхема отсутствовал. Полностью.

Шея плавно переходила в прикрытый усами рот и далее в широкий лоб, который в иных условиях можно было бы назвать красивым. Из-за отсутствия подбородка голова напоминала кеглю. На вид Бекхему было около тридцати лет. Пах он примерно так же, как пахнет животное под сложным названием «африканская циветта», а усы красил в рыжий цвет. Очевидно, яркая растительность служила для расширения нижней части лица, однако убедительного эффекта все равно не получалось.

Гейбриел подумал, что, обозвав обидчика жабой, Эффи проявила немалое великодушие, и улыбнулся гостю примерно также, как мангуст, должно быть, улыбается кобре перед нападением.

— Когда же приедет ваша суженая? — поинтересовался Бекхем.

— Хочется верить, что к балу успеет, — съехидничал Тулуз, старательно вытирая кий. — Зато все цветы Англии уже в сборе, к услугам его высочества, и не сдадутся до тех пор, пока не увидят невесту собственными глазами. На нас, бедных, никто даже внимания не обращает.

Бекхем рассмеялся.

— Оскорбляете доброго хозяина, старина. На континенте нравы намного строже, чем у нас. Простите парня, — добавил он вполголоса. — Несдержан на язык, но при этом незлобив.

Гейбриел и Тулуз переглянулись.

— В данном случае, он прав, — признал принц. — Я не знаком с невестой, которую выбрал для меня брат. И все же у нас есть — как бы это сказать? — непродолжительное время, несколько недель, на то, чтобы узнать друг друга поближе. — Он намеренно изъяснялся громоздко и неловко: как правило, англичане недооценивают тех, кто говорит на их языке без должной легкости. Глупая привычка высокомерной нации, которая когда-нибудь непременно приведет к серьезным неприятностям.

— Ну а вы тем временем сможете по достоинству оценить добродетели английских красавиц. — Бекхем фамильярно похлопал его высочество по плечу.

Гейбриел с трудом сдержался, чтобы не прихлопнуть шутника как комара.

— Английские молодые леди так изысканны в своей… изысканности. Настоящий сад, полный восхитительных цветов, как изволил выразиться мистер Тулуз.

Тулуз, который в этот момент натирал мелом кий, насмешливо фыркнул, но Гейбриел тут же остановил его строгим взглядом и продолжил:

— Не далее как сегодня утром дорогой Тулуз познакомил меня с очаровательной особой. Мисс… как же ее зовут? Кажется, мисс Эффи, а вот фамилию не припомню. Прелестные голубые глаза. Я был очарован.

Тулуз удивленно вскинул брови: уж он-то точно знал, что ни сегодня, ни прежде не знакомил его высочество с мисс Старк.

В комнате наступила тишина: очевидно, присутствующие раздумывали, как бы поделикатнее изложить распространенную Бекхемом сплетню.

— Эфронсия Старк несколько старовата, — с легким смехом заметил сам Бекхем. — Должно быть, ей уже изрядно за двадцать.