– Оленька! Солнышко!
– нежно шептал Василий, глядя как единственная и неповторимая кормит его сына.
– Ты самая лучшая на свете! Только ты могла родить такое чудо!..

– Вась!
– громким шёпотом цыкнула молодая мать на восторженного супруга.
– Немедленно успокойся. Дай покормить и уложить спать, а то ещё намучаемся, если снова проснётся. Подожди!..

Когда ребёнок уснул и был передан на руки Анфисе, которая немедленно отнесла его в кроватку, в другую комнату, где и осталась, лейтенант наконец-то смог от всей души обнять свою жену.

Слегка обалдевший от счастья, после того, как впервые увидел своего сына молодой человек, просто затискал и зацеловал свою любимую...

– Васенька, - слегка отстранилась Ольга от мужа, - может не надо так сразу меня пожирать. Я тебя тоже очень люблю, но подожди до вечера, ладно? Ты надолго? Хоть два дня твой разлюбезный Николай Оттович нам даёт?

– Больше, радость моя, много больше, - Соймонов просто лучился счастьем.

– Ого! С чего бы это, лейтенант? Вас прогнали со службы? Не быть мне адмиральшей?
– Тон у Ольги был, конечно, шутливый, но некое беспокойство всё-таки чувствовалось.

– Во-первых, не 'лейтенант', а во-вторых - адмиральшей тебе быть, - весело и задорно отозвался Василий.
– Если не утону до тех пор, конечно.

– Что значит 'не лейтенант'?
– слегка напряглась Ольга.
– Надеюсь, в мичмана не разжаловали?

– Молодец у меня жена!
– расхохотался Соймонов: 'в мичманА', а не в 'мичманЫ' - морская душа чувствуется. Не беспокойся, не разжаловали...

– Вызывали, Николай Оттович?
– Василий зашёл в салон командира.

– Проходите, Василий Михайлович, присаживайтесь, - указал на кресло Эссен.
– Коньячку не желаете?

– Какой же моряк откажется, - изобразил улыбку лейтенант, но что-то в тоне командира его напрягло. Однако выяснять истинную причину вызова не стоило: каперанг и так скажет.

– Мне было очень приятно служить с вами...
– протянул бокал навстречу командир 'Пересвета'.

– Благодарю!
– чокнулся с ним Соймонов и внутренне похолодел: неужели с должности снимают? С корабля списывают? За что? Чёрт! Ведь месяца не прошло как 'Владимиром с мечами' наградили... Вкуса коньяка он не ощутил...

– Итак, Василий Михайлович, - перестал интриговать своего старшего офицера Эссен.
– Разрешите вас поздравить с чином капитан-лейтенанта. Приказ о производстве будет на днях, но о том, что он будет, мне известно достоверно.

– Разрешите ещё коньяку, Николай Оттович?
– сказать, что Соймонов обалдел - ничего не сказать.

– Разумеется, - улыбнулся командир броненосца и вновб наполнил бокалы.
– Удивлены? Я, честно говоря, тоже удивился, когда об этом узнал. Но заслужили. Несомненно. А прецеденты бывали и не такие: вспомните генерала Кутайсова, который в двадцать восемь лет командовал всей артиллерией армии. ВЕЛИКОЙ АРМИИ!

Вы ещё больше удивитесь своему новому назначению... Честное слово: лучшего командира для моего 'Новика' я бы никогда не пожелал!

Василий просто захлебнулся пятьюдесятью граммами коньяка.

– Как командиром? 'Новика'? Так он же...

– Потоплен. Правильно. Не волнуйтесь, никто вас не собирается назначать командовать погибшим кораблём. Вы назначаетесь руководить его подъёмом и доставкой во Владивосток. А уж если с этой задачей справитесь, то погоны капитана второго ранга и командование крейсером после его ввода в строй вам обеспечены. Вы верите, что адмирал Вирен мне лгать не станет?

– Но как же... Я ведь минёр... Понятия не имею, как поднимать корабли, - Василий был не на шутку ошарашен.

– Так никто и не ждёт от вас таких 'подвигов'. В вашем распоряжении будут и инженеры, и водолазы - все необходимые специалисты. А вот ругаться с властями Корсакова, выбивать всё необходимое из Владивостока... Да-с, административная деятельность - непременное условие. Без этого командиром не станешь.

Так что завтра прощайтесь с 'Пересветом', и отправляйтесь к адмиралу Греве, на берег. Желаю вам удачи. И...

Лично от меня: Пожалуйста, поднимите и приведите 'Новика', ладно?
– глаза Эссена повлажнели, и он поторопился выпроводить Василия из салона...

– Так что, Оленька, я с тобой и с Толиком минимум на месяц остаюсь, - нежно погладил по пышным волосам жену Соймонов.
– Зато потом на Сахалин. Неизвестно на сколько. Может на три месяца, может на полгода. Как получится.

– Это потом, - прижала к себе любимого Ольга, - Месяц! Мы никогда не были вместе так долго! Господи, какое счастье, когда муж приходит домой каждый вечер! Целый месяц!