Нетрудно догадаться, что разрушенный и восстановленный корабль (как впрочем, и любая другая машина) будет несколько похуже только что построенного.

А 'паспортные' узлы кораблей японского флота и так были 'дутыми': на 'сдачу экзамена' выходили без боезапаса, с минимальным количеством угля, со специальными командами кочегаров, применяя форсаж...

Так что на деле, в бою, 'Акаси' выдавал хорошо если девятнадцать узлов вместо положенных двадцати одного, а 'Сума' и до восемнадцати не дотягивал.

Капитан первого ранга Асаи, заменивший на мостике 'Сумы' тяжело раненого при Цусиме Точиная, был внешне невозмутим, хотя в душе его просто клокотали эмоции. Крейсер не успевал за своим систершипом, катастрофически не успевал. Можно было требовать от машинной команды чуда, но только требовать - всё равно результаты не воспоследуют.

Крейсер каперанга Усики скоро приблизится на дистанцию открытия огня к 'Богатырю', но очень долго будет находиться один на один с русским, а это весьма 'вредно для здоровья' корабля вдвое меньшего по размерам и вчетверо слабейшего в плане артиллерии, чем русский шеститысячник.

– Что он делает!
– лейтенант Гестеско протянул руку в направлении приближающегося японского крейсера.
– Александр Фёдорович, умоляю: прикажите шесть румбов вправо, и я обещаю вам нашпиговать этого наглеца снарядами как свиной окорок чесноком!

– Оставаться на курсе!
– отрезал Стемман.
– А вы, Николай Степанович, пройдите к кормовому мостику и приготовьтесь вести бой на отходе. Наша задача сейчас - прикрыть 'Амур', а не ввязываться в сомнительные авантюры.

И что тут ответишь кроме 'Есть!'? Старший артиллерист крейсера козырнул и немедленно отправился организовывать стрельбу кормовой башни и левой шестидюймовки каземата. Всего три орудия из двенадцати имеющихся на 'Богатыре', могли сейчас вести огонь по 'Акаси'. Но и это немало - ведь оппонент имел возможность отвечать только из одной своей баковой пушки такого же калибра.

Сорок кабельтовых. Первым шарахнул выстрелом японец. С большим недолётом. 'Богатырь' хладнокровно молчал, и на нём ждали сокращения дистанции.

Дождались... Снаряд ударил в вентиляторную трубу, раскорёжил её в металлолом и осыпал осколками прислугу палубных орудий. Щедро осыпал. По палубе со стонами поползли раненые...

Только после этого Гестеско отдал приказ на открытие ответного огня.

Сначала загрохала казематная пушка, а после её четвёртого выстрела, когда всплеск от падения снаряда встал в неподалёку от борта 'Акаси', присоединилась и кормовая башня. За последующие пятнадцать минут русские отметились четырьмя попаданиями в противника, поучив в ответ одно, вызвавшее пожар в кают-компании. А потом...

– Что они делают?
– в первые мгновения, Усики не понял: у русских что-то случилось с управлением или они просто обезумели: 'Богатырь' повалило вправо, и он открывал противнику прямой путь к прикрываемому 'Амуру'. То есть просто иди и 'убивай' беззащитный корабль...

Но, отойдя кабельтовых на пять от прежнего курса, русский крейсер сделал 'правое плечо вперёд', и стал двигаться в прежнем направлении.

Японский каперанг понял в какую переделку он попал и мысленно неоднократно послал весьма нелицеприятные эпитеты своему недальновидному адмиралу: нагоняя 'Амур', теперь придётся идти около часа под бортовым огнём большого крейсера, который с такой дистанции из восьми шестидюймовых стволов, растерзает 'Акаси' вдрызг. Потом подоспеет 'Сума' и получит свою порцию. В общем половину боевого отряда гайдзины расколотят по частям, практически не пострадав сами...

Но, получив прямой приказ адмирала 'Атакавать противника полным ходом', самурай не смеет рассуждать по поводу его разумности - только выполнять. Разве что...

– А вот этот номер, у вас не пройдёт, - пробормотал Стемман себе под нос, увидев, что японский крейсер склонился влево и стал удаляться от курса 'Богатыря'.

На 'Акаси', вероятно, решили обогнать 'Амур' на параллельном курсе и, пока подоспеет подмога, исколотить его снарядами, надёжно сбив ход.

– Машина!
– склонился каперанг над переговорным устройством.
– Полный ход! Лево на борт! (это уже рулевому).

Крейсер, медленно, но верно набиравший ход до двадцати двух узлов повалило на пересечку курса своего визави.

Теперь Усики окончательно понял, в какую катавасию угодил его корабль. Классический 'кроссинг Т'. 'Акаси' на протяжении двадцати минут будет под анфиладным огнём значительно более мощного противника, и отвечать сможет только из баковой шестидюймовки, которая, весьма вероятно, долго не просуществует. А свернуть с курса нельзя - приказ адмирала.