Выйдя на улицу, я направилась к проезжей части, чтобы поймать такси до дома. Недалеко от входа были припаркованы две машины Сергея: черный тонированный «Гелентваген» и пятисотый меринок с охраной. Заметила я их не сразу, вообще думала, что он уехал. Но упрямый хрен остался до утра попасти меня. Неужели он всерьез задумал то, что говорил? Зачем ему это надо? Уже скоро и танцоры будут выползать из клуба. Я остановилась в нескольких шагах от входа и старалась всем своим видом показать, что не заметила Сережин кортеж, окна машин были плотно закрыты, и наверняка эти отморозки выжидали. Я судорожно начала набирать по мобильному Мише, чтобы предупредить его.

С Сергеем я познакомилась три месяца назад на дне рождения клуба. И не объясню, почему оставила ему свой номер телефона. Видимо, на тот момент меня никак не могла оставить мысль, что у нас нет будущего с Малышом, и все наши псевдоотношения – чистой воды химера и вымысел. К тому же на тот момент мы были в короткой ссоре, а они случаются у нас часто.

Этот Сергей в принципе был неплохим парнем, нормального для зрелого мужчины возраста – тридцати семи лет. Небольшая залысина его ничуть не портила, а даже, наоборот, вливалась в стиль его строгости и статности. Маленькие серые глазки выдавали его проворство, и то, как много людей он обманул. Он был невысоким, но очень развитым, как умственно, так и физически, что было для меня неким открытием, потому что я привыкла, что гости нашего уютного и приветливого «дома» зачастую, кроме утолщенной барсетки и волосатого живота в виде целлюлитных складок, других достоинств не имели. Он закончил что-то вроде ГАПА по специальности токарь, но ему показалось, что этого не достаточно для амбициозных жизненных планов. В начале девяностых у этого товарища была сформирована небольшая бригада – группа единомышленников, занимавшихся боксом. В свободное от «спорта» время друзья крышевали рынки и кооперативы. Многих его товарищей посадили или подрезали, но Сережу эта участь миновала. Сказались, видимо, хитрожопые татарские корни и товарищ поднялся позже по иерархической лестнице от рэкета до торговли спиртными напитками и, наконец, до Госдумы. А как оно там было в деталях, это за несколько месяцев узнать невозможно, да особо и не хотелось. Но мозги у товарища были, и его смело можно было назвать человеком знающим и начитанным. Наверно, он набирался знаний между поборами с ларьков и распределением «Пшеничной» и «Советского» в те же самые ларьки.

Я его охмурила черство, профессионально, расчетливо, и он подсел. Наслаждался моим обществом, и все рассказывал, как он крут и что любой из этого клуба посчитает за счастье потусоваться в его компании или чего-нибудь больше. Болтливый. Обаятельный, наглый, холодный, интересный. Но все чары на меня не производили особого впечатления. Таких мы видали в разных вариантах. Все, что я хотела, к чему стремилась на тот момент – это проверить свои чувства к Мише, только и всего, прекрасно осознавая, что у меня нет будущего с ним, по крайней мере, выглядит оно обреченным и абсурдным.

Я нажимала судорожно на тонкие и неудобные кнопки телефона, но он не брал трубку. Возможно, Мишин телефон «стоял» на виброзвонке. Что же делать?

Еб твою мать, ну и ситуация. Всякие разные мысли лезли в голову. Если с ним что-то случится, я же не прощу себе никогда. Я механически начала рыться в сумке, чтобы найти сигареты, но руки дрожали, не припомню за собой такого, если только в самый первый раз у шеста в клубе.

Я чувствовала, как мне становилось трудно дышать, я боялась, боялась за него, и поймала себя на мысли, что впервые готова на все ради любви. Время неумолимо шло, постепенно танцоры один за другим выходили из клуба, кто-то из них садился в свои машины, кто-то направлялся ловить такси, но его пока не было, я отвернулась, и меня никто не видел, по крайней мере, я так думала.

Вдруг из дверей клуба вышел Миша, он был один, и вид его выдавал бессонную, рабочую ночь. Все случилось как в детективных книгах Дарьи Донцовой или в сериале типа «Бандитский Петербург». Из мерина молниеносно выскочили трое коротко стриженных амбалов, напоминающих внешним видом мясников. И вдруг я неожиданно впала в ступор. Ноги и руки налились свинцом. Я видела и слышала, что происходило, но поделать ничего не могла. Я была парализована, и даже если б его убили, думаю, я ничего бы так и не сделала. Жуткое ощущение.

– Эй, парень! Притормози на минутку.

Миша медленно обернулся.

– Тебе, тебе.

Миша остановился и почувствовал неладное, опустил рюкзак на землю. Громилы окружили его со всех сторон, так, чтобы не мог убежать.

Сергея среди них не было, да и был ли он вообще в машине, тоже неизвестно.

– Значит, слушай сюда, танцор. Чтобы рядом с Сашей тебя больше не видели, понял?

– Понял, нет? – повторил громила и слегка ткнул Мишу в плечо рукой. Тот на какие-то секунды замешкался.

– А то что? – спросил он, стараясь не смотреть в глаза амбалу.

– Не понял, да? До тебя не доходит, что ли, пионер? Еще раз рядом увидим…

– Дай пройти, – сказал Миша, как бы игнорируя последнюю фразу, и уверенно шагнул вперед, но ему преградили путь.

Миша моментально пустил в ход свой правый «хук». Да так, что у лысого товарища хрустнула челюсть, и он сразу «осел».

Завязалась драка, и Михаил явно проигрывал. Амбалы били его ногами и руками, а он только прикрыл голову. Я видела его серое от боли лицо, видела, как лилась кровь, и такое ощущение было, что он улыбался и смотрел на меня. Мгновение – и все закончилось, он лежал на асфальте, а машина умчалась прочь. Трудно описать мои чувства в эти секунды, да и что это даст, если я так и не помогла ему, а просто наблюдала, будто в кинотеатре, не хватало только лохани с попкорном и лимонада.

Проснулся я от того, что солнечный летний луч грел мою левую щеку. Вероятно, было около двенадцати или чуть больше, мне снился сон, как мы с братом купались в озере под названием Идра, где-то под Москвой. Я лежал и думал, что прошло уже девять лет со дня смерти брата, и что теперь он снится мне все реже и реже.

– Эй, чемпион, я тебе бананы принес, как ты хотел.

В палату зашел Валерка с пакетом в руках, а я его даже не заметил.

– Врач сказал, что скоро тебя отпустят. Ребра уже зажили, голова тоже на месте, шов скоро снимут.

Я потрогал пальцами шершавую поверхность головы в районе лба и попопытался слегка надавить, но было еще больновато, и я поморщился.

– А что ты хотел, брат, тебе здорово досталось, но худшее позади, как говорится. Повезло, что у тебя башка железная.

Я улыбнулся. Это как в одном фильме, помнится, герой все головой кирпичи ломал, а потом ему сломали.

Валерка слегка улыбнулся, поняв, что шутка не удалась.

– Ребята тебе огромный привет передают, все скучают, говорят, выздоравливай быстрей.