— Вот и забери его себе, — съязвила я.

— С радостью, да он от твоей задницы последних мозгов лишился… Вчера его встретила. Шубу волокет, рожа довольная. «Ладуле подарок», — передразнила Танька Лома, — а сам так и светится.

— Он дом затеял строить, — пожаловалась я. — Танька, избавь меня от этого придурка, пока он все мои деньги по ветру не пустил. Ведь все равно ничего путного не построит…

— А ты сама займись… подскажи. Он тебе муж и рассуждает правильно: чего женатому человеку в трех комнатах тесниться? Детки пойдут…

— Заткнись, дура, — снова рявкнула я и даже замахнулась.

Танька хохотнула и сказала:

— С жиру бесишься. Лом — мужик золотой, если с ним по-умному…

— Он почти что идиот.

— А тебе кто нужен? Был у тебя умный, Димой звали. То-то ты через две недели с тоски пухнуть начала…

— До чего ж ты подлая баба, — покачала я головой. — Не хочешь помогать, не надо, сама справлюсь.

Танька испугалась.

— Ладка, ты дурака-то не валяй. Лом хоть и недоумок, но, если заподозрит, что ты ему опять вкручиваешь, третий раз не простит. И рада будешь все назад вернуть, да не выйдет. Слышишь?

— Слышу, — недовольно ответила я.

— То-то. Уж сказала, что любишь, вот и люби.

— Он у меня подавится любовью.

Танька развеселилась и заявила:

— Это вряд ли. Лом мужик крепкий…

— Иди-ка ты домой, — заявила я.

Подружка обиделась:

— Ну чем он тебе так досадил? Красавец, здоровья на семерых, баксов целые карманы… Ну дурак, что ж теперь… Оно и лучше. Ладушка, ты баба умная, а с дураком всегда проще… Дела идут, и, если рот не разевать, мы с тобой быстренько все к рукам приберем.

— Я хочу быть вдовой, — напомнила я. — Сыщи киллера, заплачу любые деньги, лишь бы от этой подлюги избавиться…

— Не ко времени, — жалобно застонала Танька.

— Я тебя предупредила: не хочешь помочь, сама за дело возьмусь…

— Что, сама стрелять начнешь? — удивилась подружка.

— Нет, буду любить сильнее и крепче, — усмехнулась я. — Ревновать начну. Допеку, сбежит сломя голову.

Танька с сомнением покачала головой.

— Бабы на стороне у Лома нет. Мне бы донесли… Я ж говорю, он свихнулся, ты у него на уме и светлым днем, и темной ночью.

— Вот я его и порадую, — пообещала я Таньке, она хохотнула и головой покачала.

Оставшись одна, я стала бродить по квартире, составляя план военной кампании. Подружка была права, Лом окончательно свихнулся: клялся в любви, шарил по мне глазищами и без конца терся рядом. Никакого покоя. То звонит, то вдруг заявится, когда его не ждешь и хочешь отдохнуть в тишине, а тут крутись и изображай безумно влюбленную. Чуть замешкаешься с этой самой любовью, он уже в глаза заглядывает и подозрительно спрашивает:

— Ладуль, ты чего такая? Настроение плохое?

В целях собственной безопасности я начинала демонстрировать хорошее настроение и повышенную готовность к любви.

Поначалу я себя утешала, что это должно Лому быстро надоесть. Но как бы не так. Если продолжать в том же духе, через пару месяцев выйдет, что одеваться по утрам просто не имеет смысла. Его подарки доставали меня не меньше его любви, он тащил в дом все подряд, совершенно не думая, нужно мне это или нет. Подаркам надлежало радоваться, в противном случае Лом грустил и приставал с вопросами:

— Ладуль, не понравилось? А чего ты хочешь?

У меня был только один ответ: хочу стать вдовой. Танька отказывалась помочь, а мне такое дело не по силам. Значит, выход один — допечь Лома ревностью, но и тут Танька права: как на грех, он оказался примерным семьянином, все его бабы разом куда-то исчезли, даже по телефону никто не звонил. Но надежды я не теряла.

Если желание есть, всегда найдешь к чему придраться. Я решила начать в тот же вечер.

Лом явился часов в восемь. Услышав, как хлопнула дверь, я выплыла из гостиной. Лом полез целоваться. Я не проявила энтузиазма и поинтересовалась с некоторой суровостью:

— Ты где был?

— В конторе, — удивился Лом.

— Я пять раз звонила, тебя там не было.

— Выезжали по делам пару раз… А чего?

— Ничего. Что за дела?

— Сейчас расскажу… Ладуль, ты чего такая?

— Нормальная. Звоню, тебя где-то носит. Со Святовым шарахался? У него одни бабы на уме, и ты туда же?

Глаза Лома медленно, но уверенно полезли на лоб.

— Ты чего, Ладуль? Какие бабы? Да мне даром никто не нужен, век свободы не видать…

— Ломик, — сказала я, повышая голос, — спаси господи, узнаю что. Мало тебе не покажется…