— Не покромсают. Витька что-нибудь придумает.

— Он же вридурок, у него в башке отродясь мыслей не водилось. Вся надежда на твоего папулю.

Насчет папули я тоже сильно сомневалась, но высказываться не стала, чтобы не огорчать Груню.

Часов в девять явились парни. Выглядели они страшно деятельными, и Ряха сразу попросил борща. Я накормила их с Витькой, но вопросов не задавала, потому что Варвара и Юрик обретались в кухне. Когда мы вновь оказались в моей комнате, Груня спросила муженька:

— Ну что, договорился?

Он кивнул, но в лице его читалось томление. Чем-то Витька был обеспокоен.

— Кролик, гад, — поделился наболевшим Ряха, который всегда тяготел к разговорам больше дружка, — прет на нас, как бульдозер: мол, ему на ментов начхать, мол, Шляпа — моих рук дело, и труп в багажнике тоже. Еще и грозится. Достал он меня, — возвысил голос Ряха, обращаясь к Витьке. — Пора с ним разобраться по существу вопроса.

— Тебе хорошо, — проворчал Витька, — а мне о семье думать надо. — И покосился на Груню. — Я должен ответственно принимать решения, а не с бухты-барахты.

— Пока Кролик воду мутит, все равно никакой жизни, — гнул свое Ряха, но Витька был непреклонен.

— Забудь о Кролике. Сейчас не о том голова болеть должна.

— А я, брат, все ж таки думаю, пришла пора… — Витька закатил глаза, а Ряха точно споткнулся и уставился на нас. Посидел так, поскучал и вдруг сказал:

— Груня, дай мне взаймы кошачью корзину.

— Зачем? — спросила она.

— Надо. Я верну. Пафнутий пока в корзине не нуждается. Мне часа на два, не больше.

Груня подумала и разрешила.

Ряха немного пострадал на диване, после чего исчез, не сказав куда. Витька, пребывающий в большой задумчивости, этот момент проглядел, а потом начал беспокоиться. Кончилось тем, что он тоже куда-то уехал, а мы пошли выгуливать Пафнутия.

Часа через три Ряха вернулся с корзиной в руке. Мы в это время были на детской площадке, а когда вошли в комнату, Ряха сидел за столом возле окна и что-то мастерил, весело напевая. Вигька приехал только к обеду. Увидев хлопочущего дружка, хмыкнул и потопал на кухню есть борщ. Сильно занятый Ряха от пищи отказался.

— Ты чего делаешь? — спросила я, когда мы остались вдвоем в комнате

— Одну штуковину, — охотно пояснил он, но я не очень-то поняла и переспросила:

— Какую штуковину?

Только Ряха собрался мне объяснить, что к чему, как появился Витька, подошел, постоял рядом, нахмурился и позвал:

— Эй, самородок, только без самодеятельности.

— Что ты, Витя, — ответил Ряха. — Все будет чисто, без шума и пыли. — А я после этих слов сильно разволновалась. Расспрашивать Ряху о его приспособлениях мне расхотелось, потому что совсем-то дурой я не была и от Ряхи с его профессией хорошего не ожидала.

Груня начала требовать вернуть коту корзину, а Ряха силился ей втолковать, что корзина для его дел очень удобная штука. Кончилось тем, что Витька сгонял на рынок и привез ей точно такую же, только дно ее было выстлано красным бархатом. Корзина коту понравилась, и все успокоились, но ненадолго. Витька принялся звонить по телефону и с кем-то подолгу беседовать. После очередного разговора сказал мне, немного стыдясь:

— Обмен сегодня, в одиннадцать вечера.

— Ага, — кивнула я, в одиннадцать так в одиннадцать.

Витька позвал Ряху, тот быстро закончил свою возню, и оба отбыли в неизвестном направлении.

Не успели они скрыться, как во дворе начали происходить странные вещи. Первой странностью явилось то, что въезд во двор перекрыли две «девятки», хозяева которых были явно не в себе. Одна машина замерла в подворотне, другая встала ближе к гаражам, начисто лишив граждан возможности выехать со двора или въехать.

— Чокнутые, — прокомментировала Груня, которая сидела на подоконнике рядом с Пафнутием. Я подошла взглянуть и тут увидела, как к нашему подъезду приближаются четверо молодых людей такой характерной внешности, что я сразу перепугалась. Недавняя встреча с подобными типами была еще свежа в моей памяти.

— Они мне не нравятся, — честно сказала я. Груня еще раз выглянула во двор, потом перевела взгляд на меня и заявила:

— Ой, блин…

Я подняла бровь, но комментировать это выражение не стала, принимая во внимание семейные узы и все такое.

— Сматываемся! — рявкнула я, торопливо надевая кроссовки. Груня сунула кота в корзину и бросилась к двери, на ходу набрав номер сотового, который ей оставил Витька.

В прихожей мы столкнулись с Варварой.

— Дверь сразу не открывай, — коротко проинструктировала я. — Мы ушли еще утром. — Бабка, не моргнув глазом, кивнула и осторожно закрыла за нами дверь, а мы поднялись на четвертый этаж, потому что стало ясно: путь вниз для нас отрезан.