Я нажала кнопку звонка Сашкиной квартиры, а Груня торопливо шептала в трубку:

— За нами пришли… Откуда мне знать кто? Такие же бандиты…

Дверь открылась, и я влетела в прихожую, увлекая за собой Груню. Сашка стоял, обмотанный полотенцем, а в распахнутую настежь дверь в спальню я могла сколько угодно любоваться блондинкой, которая нагло развалилась на его постели. Но мне сейчас было не до этого.

— Нам нужен твой балкон, — коротко сообщила я.

— Что случилось-то? — растерялся Сашка.

— Долго объяснять.

— Зачем тебе мой балкон?

— Там рядом пожарная лестница.

— С ума сошла… — Сашка так разволновался, что чуть не потерял полотенце, подхватил его и покраснел. — Если за вами кто-то гонится, можете отсидеться у меня.

Тут в подъезде раздался грохот и голос нашей бабки:

— Хулиганы. Сейчас милицию вызову.

Краска с Сашкиного лица спала, он бросился к кухонному окну, выходящему во двор, после чего заявил:

— Дела… Не пойдут же они по всем квартирам проверять?

Проверять они в самом деле не пошли, но и со двора убираться упорно не желали. Сашкина подруга нервничала, и я, если честно, тоже. Позвонил Витька. Груня втолковала ему, чтоб в мой двор не смел и соваться, ждал нас на проспекте, после чего обратилась к Сашке:

— Где балкон? Не век же нам здесь сидеть.

В принципе, я была с ней согласна, но, как только вышла на балкон, храбрости во мне заметно поубавилось. Однако Груня вела себя настолько самоотверженно, что я демонстрировать свою трусость не решилась и отважно потянулась к пожарной лестнице.

На поверку все было не так сложно, спускаешься себе потихоньку, главное — вниз не смотреть. Груне было труднее, ибо она спускалась с корзиной, повесив ее на правую руку, да еще крышку придерживала, потому что Пафнутию в корзине не сиделось, но, несмотря на это, Груня со спуском справилась блестяще. До асфальта оставалось метра три, когда кончилась лестница. Я спрыгнула и протянула руки, чтоб принять корзину, Груня передала ее мне и тоже спрыгнула.

— Пафнутию приключения на пользу. — прикинув вес корзины, заметила я.

— Ты думаешь? — спросила Груня.

— Точно. Котик явно поправился.

Груня взяла у меня корзину с задумчивым видом, и тут случилось такое..

— Привет, — произнес за спиной знакомый голос.

Я обернулась и увидела Володю. Он препротивно ухмылялся, и, вообще, выражение его физиономии не предвещало ничего хорошего.

— Привет, — на всякий случай улыбнулась я.

Тут в поле моего зрения появилась парочка ребят, а Пафнутий, словно почуяв что-то, отчаянно заорал и полез из корзины.

— Сиди тихо, — приказала ему Груня. Ни один мускул при виде врагов не дрогнул на ее мужественном лице. Про себя я такого сказать не могу.

Володя взял меня за локоть и предложил:

— Поговорим?

— Пожалуйста, — пожала я плечами.

— Думаю, тебе есть что мне рассказать.

Я так не думала, но возражать не стала.

— Пошли, — сказал он, и мы направились к машине.

Следующие несколько или больше минут начисто стерлись из моей памяти. Могу приписать это неожиданное помутнение рассудка только своей трусости, которая имела место быть. Когда я вновь пришла в себя, то есть стала реагировать на окружающее, мы как раз подъезжали к двухэтажному дому на тихой улочке, где-то в пригороде.

Мы въехали в ворота, которые тут же закрылись, и поднялись на крыльцо. Груню увели куда-то по коридору направо, а мы с Володей оказались в кухне.

— Садись, — сказал он вроде бы даже доброжелательно. Я села и уставилась на него. — Рассказывай, — предложил он, а я задумалась. Володе это не понравилось, и он поторопил:

— Ты темнить не вздумай, хуже будет.

Прикинув, что ему может быть интересным, я рассказала про Шляпу, про то, как он сидел на кухне, однако про багажник и про то, что мы посетили Володин гараж, решила умолчать. Вышло у меня складно, а когда я описывала появление в своей квартире бравых ребят зверского вида, допрос старушки и муки Юрика, даже трагично. Но на Володю рассказ впечатления не произвел. Он криво усмехнулся, а потом хохотнул.

— Теперь меня послушай, кукла. Шляпа с тобой подружился и вскорости помер, потом я с тобой познакомился, и началась сплошная головная боль, и вдруг выясняется, что Ряха у тебя в дружках.

— Ты делаешь не правильные выводы, — принялась объяснять я. — Как мы со Шляпой познакомились, я тебе рассказала. Мне ваша Шляпа была без надобности, я не чаяла от него избавиться. А про тебя и говорить нечего. Это не я с тобой знакомилась, а ты со мной. Кто обо мне выспрашивал и к Людке на день рождения притащился? Зачем?