Как он там подумал? Сталкеров спасет только чудо? Ну, вот он и стал этим «чудом»! Только что теперь спасет его самого?!

Олег еще слишком хорошо помнил нападения «прыгунов» и как сложно было от них отбиться. Панический страх тугим комком поселился в груди.

В небе снова громыхнуло, и по листьям зашлепали первые капли дождя.

Бежать через лес в сумерках – чистое самоубийство, поэтому Олег двигался шагом. Самым быстрым, каким только мог, но все равно сотня метров форы, отделявшая его от крыс, таяла на глазах. Он на ходу размышлял, как отбиться от грызунов. Тем же способом, что от «прыгунов», вряд ли получится – крысы мельче, многочисленнее и агрессивнее. Но на всякий случай, все-таки отломил толстую ветку.

Он лихорадочно пытался придумать, что же делать, но воображение услужливо подсказывало лишь один способ – найти волшебную флейту, как у героя одной из сказок Андерсена. И больше ни одной хоть сколько-нибудь рациональной мысли. Олег даже разозлился на самого себя, но сообразительности это не прибавило, а крысы уже настигали. Он слышал их писки и шуршание тысяч маленьких коготков. И чем ближе они становились, тем сильнее он нервничал. В конце концов не выдержав нервного напряжения, Олег побежал.

В сгустившейся темноте аномалии худо-бедно он еще мог различить, но вот ямы и корни под ногами – нет. Пару раз он спотыкался и падал, но поднимался и снова бежал. Пока наконец не запнулся о поросший мхом корень и не влетел с размаху в аномалию.

Почувствовав, как его резко дернуло вверх, Олег закричал. Выпустил из рук палку, которая тут же заехала ему концом по носу, заставив охнуть. Аномалия перевернула его ногами вверх и стала уверенно поднимать над землей. От испуга он начал кричать и барахтаться, в тщетных попытках освободиться. Вращающаяся рядом палка снова стукнула его, на этот раз по ребрам. Удар привел в чувство. Паника слегка улеглась. Олег перестал трепыхаться, постарался успокоить бешено колотившееся сердце и, после того как это удалось, смог наконец начать, насколько это вообще возможно в такой ситуации, спокойно рассуждать.

Сначала нужно определить, в какую аномалию он угодил. Олег снова стал дергаться, но на этот раз осмысленно – пытаясь разглядеть ловушку.

Оказалось, что его поймал вихревой столб. По счастью, совсем юный, не набравший силы, а иначе Олег давно бы уже вылетел, как снаряд из пушки, метров на пятьдесят вверх, а потом рухнул вниз. И парашюты к этому аттракциону не прилагались.

Сейчас же он находился уже метрах в пяти над землей, а вихревые силы продолжали его поднимать. Как назло, рядом не оказалось ни одной ветки, за которую он смог бы ухватиться.

Опустив глаза вниз, Олег увидел, как крысиная стая, темной волной просочилась между деревьев и плотным кольцом окружила аномалию. Бурые тушки стали резво взбираться по деревьям и вскоре облепили все ветки, направленные в сторону человека.

Наблюдая за ними, он чуть не пропустил момент, когда подъем прекратился. Тянущая его вверх сила не исчезла, а словно достигла точки, где стала равна силе земного притяжения.

Казалось, вокруг все замерло, вместе с Олегом. Наступили мгновения тишины, нарушаемые только шорохом дождя. Даже крысы перестали пищать и лишь дергали своими маленькими носиками, втягивая влажный воздух. Их мокрые шкуры слабо поблескивали в темноте.

В таком странном безмолвии прошла почти минута, и Олег вдруг отчетливо себе представил, как выглядела со стороны вся эта сцена для какого-нибудь сталкера, окажись таковой рядом: между деревьев, на высоте примерно семи или восьми метров – точнее Олег не смог определить – висит вниз головой человек. Причем делает он это без какой-либо видимой причины, цели и намерений, а вокруг, облепив деревья, от подножий чуть ли не до верхушек, расселись крысы и внимательно человека разглядывают.

Гротескней картину он вряд ли сумел бы себе представить.

В этот момент палка, все время поднимавшаяся рядом, зацепилась за его ботинок. Олег вздрогнул и неожиданно для самого себя рассмеялся.

Он хохотал во весь голос, громко, без стеснения и опаски. Его смех словно сдернул пелену тишины, и вокруг оживились крысы. Снова стали пищать, суетиться, перелазить друг через друга на узких ветках. Некоторые срывались вниз, перебирая лапками в воздухе и кувыркаясь. От их акробатических этюдов Олегу стало еще смешнее. Он смотрел, как зверьки сваливаются с веток, судорожно пытаются зацепиться за кору коготками, но суетливые сородичи наступали им лапами на морды, падали сами и увлекали вниз собратьев.

Поддавшись внезапно нахлынувшей дурашливости, он принялся озвучивать разыгрывающиеся сценки писклявым голосом.

– А! Мама! Помогите! Убери свою лапу, скотина! Ты наступил мне на глаз, сволочь! Отпусти мой хвост! Летим вместе, друг! Я тебя не брошу!

Он хохотал до слез и колик в животе. Каждое новое слово или фраза вызывали у него новый приступ безудержного веселья. Так продолжалось, пока он не подавился и не закашлялся. От прилившей к голове крови шумело в ушах и пульсировало в висках. Отдышавшись, он решил попробовать принять нормальное положение. Но как сделать это, не имея точки опоры?