Шрифт:
- А куда ж он денется?
Мимо замелькали села и хутора. Народ выходил из вагона, на его месте появлялся новый. Убежать от контролеров опять не удалось – они накрыли нас в тамбуре. Но я твердо решил, что сходить мы точно не будем. Так и сказал Панку.
Они попытались высадить нас в Прохоровке – в любое другое время я бы с удовольствием принял это бессловесное приглашение посетить музей одной из величайших битв Второй Мировой войны – но сейчас я был не в духе, и мы просто перебежали в другой вагон.
Я знал, что они видели наш маневр, поэтому нужно было срочно искать какой-то выход из сложившейся ситуации, так как контроль, по всей видимости, и здесь сопровождал электричку на всем пути следования. Выход нашелся в следующем вагоне – туалет. Мы зашли в него с Панком. Туалет, к несчастью, не запирался – пришлось по очереди держать ручку руками, чтобы дверь нельзя было открыть с другой стороны. Через некоторое время кто-то начал ломиться в туалет – я решил, что это и есть контролеры и сильнее вцепился в ручку. Костяшки на кулаках побелели. Дерганье длилось секунд тридцать, потом прекратилось. Мы подождали еще минут пять, затем решили покинуть наше убежище.
В тамбуре скопилась очередь из ожидающих открытия туалета. Несколько рослых мужиков проводили нас недвусмысленными взглядами. Понимаю их: двое парней, один из которых к тому же с ирокезом, да еще и вместе в туалете, как минимум, вызывали подозрение. Но я плюнул на их провинциальные предрассудки.
Контролеры больше не ходили. Электричка медленно подползала к Белгороду. Наш путь заканчивался. Я облегченно вздохнул, на что мой желудок ответил пронзительным стоном. Наши беды еще не кончились. Одна, по крайней мере, оставалась.
На въезде в Белгород находилась очень красивая белая гора, образованная, по всей видимости, меловыми породами. Мы пронаблюдали ее в окно и облегченно вздохнули, когда впереди показались стрелки подъездных путей, обозначающие, что поблизости станция. Еще через десять минут электричка остановилась.
Мы спрыгнули на платформу и огляделись. Время приближалось к полудню, и высоко в небе висело теплое южное солнце. Сквозь нас текла толпа людей, следовавших к выходу с платформы. Я улыбнулся:
- Доехали, наконец.
Панк тоже осклабился:
- Чуть не сдохли.
***
Иногда стоит пересмотреть свои взгляды на жизнь. Например, начать выпивать вместо одной бутылки водки в день – две или перейти с более легких наркотиков на более тяжелые. В общем, главное – не давать себе шансов стать таким же как все.
Работа-2.
«Куда бы ты не отправился, ты всюду будешь обязан выполнять работу, которую считаешь неправильной. Это основное условие существования жизни, тебя всюду будут принуждать насиловать собственную совесть. В определенные моменты каждое живое создание обязано так поступать. Это всеобщий мрак, крушение мироздания, проклятие в действии, проклятие, которое лежит на всей жизни. В любой точке Вселенной»
Филип К. Дик «Бегущий по лезвию бритвы»
Бывает, с бодуна можно выпить бутылку пива и упасть замертво, а можно в том же состоянии и при прочих равных условиях приговорить бутылку водки и отправиться за добавкой. Алкоголь вообще противоречивая штука: никогда не знаешь, где он тебе друг, а где – враг. Поэтому я решил не испытывать судьбу и не стал опохмеляться.
К тому же я сжимал в руке ее. Черную метку. Идти в милицию с повесткой о явке ранним утром – несомненно, прекрасное занятие. Особенно с бодуна. Прекрасней может быть только собственная бесповоротная смерть в постели после недельного запоя. Меня бросало то в жар, то в холод. Но я целенаправленно двигался в пространстве.
Физиологическое состояние было неопределенным. Издержки образа жизни. Безжалостное солнце поднималось из-за домов. Возможно, оно должно было испепелить меня своим огненным взглядом по пути к не менее безжалостному следователю. Что ж – будь что будет – решил я.
А все эта чертова дверь. Понимаешь ли, сосед Ботаника запер дверь его общежитской комнаты, когда мы пьяные спали внутри. А ключа-то у Ботаника по житейской привычке не водилось – он ему на хрен не нужен был. Естественно, мне захотелось выпить, когда я проснулся. Что же мне еще оставалось делать? Я прорезал в ней лаз кухонным ножом. Уничтожение чужой собственности согласно милицейскому протоколу. Ботаник-то слез, пообещав заплатить за дверь. А я наотрез отказался. Не в моих принципах идти на сделки с совестью. К тому же я находился на территории его общаги нелегально и был там известен, как злостный нарушитель спокойствия, поэтому мне прощения все равно не продали бы. Вот меня и взяли за задницу.
Ну да ладно. К черту всю эту лирику. Потому что вряд ли все эти рассуждения хоть сколько-нибудь могли облегчить мою участь. Передвигать ногами было непросто, и все же я старался.
И вот он – храм Фемиды. Злачное, надо сказать, место. Больше похоже на бункер или склеп. Я спустился по ступенькам в полуподвал, где находилась дежурная часть. Мимо меня прошагали двое заспанных ментов. Не менее заспанный мент сидел и в дежурке. Он посмотрел куда-то сквозь меня, когда я задал вопрос, куда мне пройти, потом подумал и велел ждать. Я отошел к стене и стал поглощать взглядом антураж милицейского отделения.