Женька, побелев как полотно, сидела на диване и таращила глазищи, надо полагать, я выглядела не лучше.

— Как эти твари могут? — пролепетала Вера, закрывая глаза ладонью.

— Когда пришло письмо? — спросила я.

— Час назад. Я отвез тещу с Натальей, возвращался домой и увидел в почтовом ящике лист бумаги…

— Деньги требовали и до сегодняшнего дня? — Мой вопрос произвел на Игоря странное впечатление: он вроде бы растерялся.

— Нет, — ответил он неуверенно. — Почему ты спросила?

— Потому что странно требовать от человека такую сумму за пару часов до встречи. У тебя есть двадцать тысяч долларов?

— Есть, — кивнул он и вдруг поморщился. — Ничего странного я тут не вижу. Похитители наверняка знают, что люди мы не бедные, а доллары в банке сейчас никто не держит. Они у меня в сейфе, на работе.

— Это мать Лельки? — спросила я.

— Наверное.

— По-твоему, она способна на убийство?

— Господи, что за вопросы? — не выдержал он. — Я не хочу проверять, способна она или нет.

— Что делать, девочки? — спросила Вера устало.

— Звонить в милицию, — твердо заявила я, а Женька кивнула, соглашаясь.

— В милицию? — зло усмехнулся Игорь. — Что они могут в твоей милиции? Они до сих пор ее не нашли…

— У нас есть номер машины, на которой увезли Лельку, — сказала Женька и назвала номер, а Игорь ненадолго замер с открытым ртом.

— И что это меняет? — справившись с растерянностью, хмыкнул он. — Что они успеют сделать до пяти? А если вовсе ничего не успеют? Я не могу рисковать дочерью. — Вера заплакала, а он вновь забегал по комнате.

— Хорошо, — кивнула я. — А если тебя обманут? Если они, она или он, не знаю, возьмут деньги, а ребенка не вернут, что тогда?

— Зачем им ребенок? Им нужны деньги. Не забывай, там мать Лельки…

— Ты уверен в этом?

— Я ни в чем не уверен.

— Похитители принимают всевозможные меры предосторожности, а самая действенная мера, ты знаешь… — Опомнившись, я прикусила язык, взглянув на Веру.

— Здесь не обычный киднеппинг, — отмахнулся Игорь.

— Хочешь сказать, у них есть уверенность, что ты не будешь их преследовать по закону? На их месте я бы не стала на это рассчитывать.

— Это не обычный киднеппинг, — упрямо повторил он.

— Игорь, боюсь, ты ошибаешься. Мы имеем дело не с матерью-алкоголичкой, которая раз в неделю наведывается к приемным родителям дочки за двадцаткой на бутылку, пугая их тем, что откроет всю правду. Такое письмо не шутка, а если шутка, то очень скверная и тянет на десять лет. Я думаю, нам следует позвонить в милицию.

— Нам? О господи, — он нервно хохотнул. — Тебе лишь бы поступить правильно, как положено. Какое тебе дело до Лельки и до нас с Верой…

— Ну, это ты загнул, — не выдержала я. — До Лельки мне есть дело и до Веры тоже. И я не меньше тебя хочу, чтобы ребенок вернулся домой.

— А что, если позвонить Ромке? — вмешалась Женька. — И задействовать его ребят? Неофициально… Сцапаем этих гадов в момент получения выкупа…

— Ты с ума сошла, — набросился на нее Игорь и даже побледнел, в такой ужас привело его предложение. — Если похитители что-нибудь заметят… Нет! Никакой милиции, никакого Ромки!

— Для чего ты нас позвал, если не желаешь слушать? — рявкнула я.

Он как-то заметно сник.

— Вера не может ехать. Посмотри, в каком она состоянии! — Игорь помедлил и закончил, глядя на меня: — Я хотел, чтобы ты поехала со мной. На всякий случай. И кто-то должен остаться с Верой, пока вернутся ее мать с сестрой.

— Конечно, я поеду, — вздохнув, сказала я. — Но…

— Где эта Рождественская церковь? — перебила Женька.

— Неподалеку от нашей дачи. Собственно, церкви нет, колокольня, наполовину разрушенная, и самой деревни, где она стояла, тоже нет. По дороге мало кто ездит. Место они выбрали со знанием дела, — невесело усмехнулся он. — Там полно проселочных дорог, минут пятнадцать — и ты на шоссе и можешь двигать сразу в трех направлениях.

— Тем более мы должны еще раз как следует все взвесить…

— Время… — тяжко вздохнув, сказала Женька. — Уже 15.45. Если вы хотите поспеть к назначенному часу, нужно ехать.

Мы посмотрели друг на друга, Игорь взял меня за локоть и повел к двери, сказав жене:

— Вера, запомни, никакой милиции. Это наш единственный шанс. — Женька с Верой заплакали. — Ты приехала на машине? — спросил он уже на улице. Я кивнула. — Тогда поедем на ней, моя в гараже.

Я опять кивнула, а потом спросила: