– Ерунда. В двадцать первом веке такого просто не бывает. Надо проявить настойчивость.

– Вот ты и проявляй, – обиделась Женька.

Нежелание Ильи болтаться с нами по лесу было мне вполне понятно, если честно, и самой идти не хотелось, но его отказ меня огорчил. Я бы все-таки предпочла, чтобы он пошел с нами. Все-таки работник прокуратуры, хоть и бывший, на мистику такой не поведется, а аномальная зона вызывала у меня смутное беспокойство. Женька обиженно молчала, Илья тоже, – в общем, обед закончился невесело.

Я пошла в номер переодеться, Женька купила в магазине две бутылки воды и села ждать на ступеньках Козлова. Он явился ровно в два.

– Не передумали? – спросил серьезно.

– Нет.

– По самой жаре идти придется. Воды взяли? Хорошо. Ну что ж, тогда пошли.

– Счастливо, – помахал нам рукой Илья, он все еще сидел на веранде и листал какой-то журнал.

– Что ж он с вами не пошел? – спросил Козлов.

– Ему не интересно.

Насчет жары Козлов оказался прав, еще проходя через деревню, мы поняли: легкой прогулки не получится. Дорога шла в гору, мы изрядно запыхались, а проводник нас подгонял:

– Вы живее идите, не то засветло не вернемся.

Деревня кончилась, и мы вошли в лес, но желанной прохлады не почувствовали. Было душно, от земли шел одуряющий запах, ко всему прочему под ногами вскоре захлюпало.

– Это не надолго, – утешил Козлов. – Напрямик пойдем, дальше лес хороший, сосны да ели, почва песчаная, идти легко будет.

Воодушевленные, мы зашагали веселее. Вскоре частый подлесок и правда сменили вековые ели. То ли мы попривыкли, то ли жара спала, но идти действительно стало легче. Ни одной тропинки я не увидела, как Козлов здесь ориентировался, для меня загадка, но шел он уверенно. «Человек он бывалый, – утешала я себя. – Охотник, значит, не заблудимся». В вышине крикнула какая-то птица, от неожиданности я вздрогнула и огляделась. Лес вокруг показался мрачным, солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую хвою. Женька тоже начала оглядываться.

– Еще километров шесть, – сказал Козлов.

Я взглянула на часы: мы в пути около двух часов, на шесть километров уйдет еще часа полтора, значит, идем по графику.

– Вон там охотничий домик, – махнул рукой Козлов. – Экспедиция из Питера в нем в первую ночь останавливалась. Мы возьмем правее, если все будет нормально… – Он не успел договорить, потому что вмешалась Женька:

– Почему если?

– Это я так, – пожал плечами Козлов и начал рассказывать про питерскую экспедицию. Лучше бы он этого не делал. Если он желал развлечь нас, то добился совершенно обратного результата. Рассказы о встрече с неким злым духом, который внушал безотчетный ужас, нас вовсе не успокоили. А он, будто нарочно, разговорился: – Мужики за дровами поехали и пропали. Всем селом их искали, нашли только на третьи сутки в тридцати километрах от того места, где они должны были быть. И что характерно, никто ничего не помнил. Вроде в лес приехали утром и пробыли там не больше нескольких часов. Питерские приборов с собой всяких понавезли, так они все из строя вышли. В город вернулись – техника работает. Каждый год здесь кто-нибудь пропадает. Уедет – и как в воду канул. А то и вовсе небылицы рассказывают. Один тип мне заявил, что тут проход в другое измерение, вроде не глупый мужик и не пьяница. Он мне объяснил, что люди туда попадают, а найти назад дорогу не могут. А по мне все это глупость, хотя какая-то все же сила в этом месте есть.

Козлов вдруг остановился и стал оглядываться. Я испуганно замерла, но на его физиономии никаких признаков беспокойства не было.

– Так, сейчас должен быть овраг.

К оврагу мы вышли минут через десять, внизу по его дну бежал ручеек.

– Воду пить нельзя, – предупредил Козлов. – Она только с виду чистая. Пойдем вдоль оврага и выйдем к озеру.

Лес вокруг постепенно менялся. Появились березы, теперь они росли вперемежку с елками, сосны почти не встречались. Под ногами опять захлюпало.

– Здесь болотина начинается, идите за мной, топи нет, но все равно поближе держитесь.

Через полчаса окружающий мир начал внушать беспокойство. Деревья мельчали и росли далеко друг от друга, среди них было много сухостоя, заросли кустов казались непроходимыми. Я посмотрела на небо: солнце светит, переместившись на запад, но внизу картина была мрачной, даже под его живительными лучами.

– Ну, вот, считай, пришли, – сказал Козлов, увеличивая темп, мы с Женькой за ним почти бежали. Слева появился огромный валун, заросший мхом. Темный влажный камень был по-своему красив и вместе с тем… не могу описать свои чувства, но мне рядом с ним сделалось как-то не по себе.

– Тут таких много, – кивнув на него, пояснил Козлов. – После ледника остались.

Мы обогнули валун, и я замерла в изумлении. Перед нами было озеро. Небольшое, с заросшими кустарником берегами. Вода в нем казалась черной.

– Вот оно, Черное озеро, – вздохнул Козлов. – Здесь начинается аномальная зона. Можем пройти вдоль берега.

Мы пошли. Вокруг были валуны, заросшие мхом, казалось, их кто-то нарочно собрал тут, выложив из них полукруг. В центре лежал совершенно плоский камень, рассеченный почти посередине глубокой трещиной.

– Говорят, здесь раньше капище было, жертвы приносили человеческие. До камня лучше не дотрагиваться, тот самый тип сказал, что можно заболеть. И после захода солнца сюда лучше не соваться, черт-те что привидеться может.

Я смотрела на ровную гладь озера. Отсюда она казалась зеркальной, вода была неподвижной, ее покой ничто не нарушало.

– Почему вода такая темная? – спросила я.

– Не знаю. Может, из-за торфа? Неподалеку отсюда раньше торф добывали. Хотя дальше тоже озера есть, но в них вода чистая. Это озеро мертвое, рыбы нет, и звери сюда на водопой не ходят.