Шрифт:
Они смотрят на меня. Я смотрю на них. Они не выглядят счастливыми. Не думаю, что и я такой выгляжу.
— Мы идем с тобой, — говорит Эмми.
— Да ну! — говорю я.
Новый Эдем
Мы идем на восток молча.
Лью решил и дальше сердитца на меня и психовать. Это как путешествовать с грозовой тучей. Одной из тех, што висят низко, нагнетая. Она все висит и висит над головой и давит, до тех пока у всех не начинаетца головная боль. Я не обращаю на него внимания. Мы с Маив держим быстрый темп. Эмми едет на Гермесе. Томмо держитца рядом с Лью.
Нам нужно как можно скорее раздобыть какое-нибудь средство передвижение. Но нам никто не встречаетца по дороге. Не видно ни домов, ни поселений. Только бесконечный лес мертвых красных деревьев.
Эмми пытается завязать с кем-нибудь из нас непринужденную беседу. Но в ответ лишь слышит ворчание или тишину, и она довольно быстро сдаетца. К середине утра, мы в дороге, как минимум, уже часов пять. Лью первый прерывает молчание.
— Мы раздобудем коней! — Он говорит в такой саркастической манере, которую я терпеть не могу. — Мы украдем их! Вот здорово-то, Саба, каких лошадок берем? Тут же такой выбор!
— Заткнись, — говорю я.
— Это ты заткнись, — говорит он, — со своими тупыми идеями.
— Если я такая глупая, то почему ты здесь? — отвечаю я. — Почему ты пришел, Лью?
— Потому што ты скоро узнаешь, каков на самом деле Джек, — говорит он. — А когда ты это выяснишь, тебе понадоблюсь я, штобы поднятца с земли, на которую ты рухнешь с небес.
— Иди к черту, — говорю я.
— А мне и не надо, — говорит он. — Я уже там.
Полдень. Ожесточенное оранжевое солнце сжигает землю. Мы подходим к перекрестку вдоль которого растут несколько старых фруктовых деревьев. Они единственные живые существа, которые повстречались нам на дороге. Мы спорим о том, какой путь будет короче. Пока они продолжают обсуждать это, я направляюсь на восток. Всегда на восток.
Кто-то кричит. Лью. Я замедляю шаг. Останавливаюсь и оборачиваюсь. Он все еще на распутье, махает своими руками над головой и кричит што-то мне. Мы смотрим друг на друга на расстоянии. Наконец, ругаясь, я возвращаюсь обратно, штобы разобратца что к чему.
Все сели и спрятались в тени деревьев.
— Чего это вы удумали? — спрашиваю я. — А ну подъем!
— Я требую отдыха, — говорит Лью. — Мы все уставшие и голодные и хотим пить. Ты тоже, если ты только признаешь это. Но ты так чертовски упряма, что скорее умрешь от истощения, чем признаешь это.
— У нас нет времени, — говорю я.
— Вот жалость-то, — говорит он.
— Ну ладно, — говорю, — пять минуток. И ни секундой больше.
— Я скажу, когда нам выдвигатца, — говорит он.
— Я скажу! — рявкаят Маив. — Чертивасподери!
Я бросаю взгляд на Лью. Я не сажусь. Я вытираю свое разгоряченное лицо и потную шею косынкой. Томмо достает еду из моей сумки. Сушенные кусочки оленьего мяса, несколько горсток ягод и горстку орехов. Он отделяет половину, а остальное откладывает на потом. Такая скудная пища ели жуетца, но мы продолжаем есть. Я отдаю свой кусочек оленины Траккеру, двое других животных едят то, што смогли найти. Гермес щипает печального вида траву. Неро грызет червивые кислые фрукты.
С юга дует песчаный суховей. Небо белое и пронзительное, утопает в тяжелых валунах. Никто не переговариваетца. Мы натягивает наши чалмы пониже. Мажем жиром наши пересохшие губы.
Я хожу взад и вперед. Слышитца тоненький голосок внутри меня. Совсем скоро он кричит так громко, што я удивляюсь, что никто другой не слышит его.
«Иди же! — кричит голосок. — Иди! Иди! Иди! Джек в беде. Он нуждаетца в тебе. Уезжай на Гермесе. Прямо сейчас! Они не могут остановить тебя. Давай, действуй!»
Это постыдно. И я знаю это. Это по моей вине они здесь. Это они изза меня в опасности, а ни из-за кого-то другого. Но все-таки.
«Давай же! Уезжай! Што они сделают, пристрелят тебя?»
— Даже не думай об этом, — говорит Лью.
— Чего? — спрашиваю я.
— Даже не думай о том, што задумала. Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь, но ты думаешь так громко, што я слышу о чем. Поэтому, даже и не помышляй об этом.
— Я ни о чем не думаю, — говорю я.
— Э-э, нет, думаешь, — говорит он.
— Не думаю.
— Думаешь.
— Эй! — я пялюсь на него. — Я очень хорошо знаю, што творитца в моей голове. Знаю, што к огорчению других людей, они не могут сказать про себя тоже самое.
— О чем это ты? — спрашивает он.
— Может, вы заткнетесь? — спрашивает Маив. — Просто заткнитесь! Вы всех сводите с ума!
— Што это с Томмо? — спрашивает Эмми.
Он пригнулся к тропе. Приложив руки к земле. Он посмотрел вверх.
— Колеса, — говорит он. — С севера. Фургон, едет сюда. Лошадь, может...