Мечта Ильи, как он сам декларирует, "стать предпринимателем, способным изменить мир". На худой конец - преобразовать "эту страну'' по понятиям, оставаясь незапятнанным полуинтеллигентом в третьем поколении. Но чем больше старается, тем меньше у него шансов остаться хотя бы членом думской фракции "Справедливой России".

Сергея Миронова и его "эсеров" дико раздражал ярко-красный бейджик на шейном шнурке у Пономарева. На нем надпись: "Организатор". И шрифтом помельче - желаемая суть того, что ему предстоит организовать: "За свободную Россию! За Россию без Путина!"

Не по-пацански это, считает Миронов. И поясняет: "Коль нет своего лица, то никакой бейджик не поможет его обрести".

Миронов знает, что говорит. Перестав быть десантником, он последовательно и целеустремленно делался никаким геологом, никаким банкиром, никаким юристом, никаким депутатом и весьма влиятельным в мире отечественной фауны защитником прав обездоленной русской выхухоли.

Историческая мудрость Калигулы, приведшего своего коня в сенат, в том и состояла, чтобы наглядно показать самонадеянньм патрициям, какими политиками они должны быть. Никакими. С отсутствующим вьражением лица В идеале - с отсутствием самого лица. Миронов привел в партию "CP" Пономарева, и товарищей поначалу вполне устраивала никакая внешность бывшего коммуниста. Но после скандальных собьлий на Болотной, а затем и на Сахарова, 37-летний тинейджер стал похож на чучело любезной сердцу Миронова выхухоли, упавшей с антресолей в его тарелку с супом из куриных потрошков.

Уголовное дело по фактам хищений в "Сколково", в котором Пономарев пока проходит свидетелем, разгладило на лбу Миронова последние морщины сомнений, и участь падшей выхухоли была решена. Пономарева попросили из партии.

Комментарий к несущественному

Русская выхухоль - относительно крупный зверек, если сравнивать его с хомяком. Головной мозг у выхухоли небольшой, примитивный, без каких-либо борозд и извилин. уровень нервной деятельности можно представить на таком опыте. Добытых для переселения в другие водоемы зверьков сажали в деревянные ящики. На дне укладывали свежую рыбу. Робкие млекопитающие забивались в угол ящика и даже не пьтались искать корм.

Лаборант брал зверька за хвост, поднимал его и подносил к рыбе. Как только он касался рыбы своим носом, немедленно впивался в нее зубами и начинал жадно есть, не обращая внимания на свое подвешенное положение.

Никто никогда не видел дрессированных выхухолей. И вряд ли они могут чему-либо научиться. Во время ледохода гибнут массово, но не пьтаются искать путь к спасению.

Кому в Европе жить

Начнем с конца - с заката Европы, предсказанного Освальдом Шпенглером сто лет назад Так вот. Илья Пономарев категорически против закона "Димы Яковлева" и столь же категорически за то, чтобы российские сироты могли беспрепятственно усыновляться и удочеряться в семьях европейских педерастов и лесбиянок, получивших право заключать однополые браки. Это невменяемый сюжет выморочного, вырожкденческого мира со всеми его жалкими потугами на избранность. Живут в этом мире уродь в самом прямом смысле словаэ Порочны! Антропологический уникум сконструирован пропагандной безумной глобализации, разрушившей в Европе основы нормального и здорового общества. Деградация сопровождается кошмаром раскрепощенных пороков, массовым порождением тяжелых психопатов и серийных маньяков. Красота не спасет мир. А культура - это исчезающий вид. Как русская выхухоль. В современном декадентском искусстве без культуры всё работает на телесность, а что не телесность, то совковая "духовка". Не стоит внимания. А наоборот: "Подари своей телесности счастье мужеложства!"

Коль телесность - ни кожи, ни рожи, ищи свое счастье в мышиной борьбе "за Россию без Путина". При несмелом и неосознанном гомосексуальном влечении к объекту борьбы. В такой атмосфере автор комикс-романов Борис Акунин неизбежен, как майская гроза. Как октябрь 17-го и август 91-го. И столь же неизбежны поощрения: "Новый Гоголь явился...". А он вызывающе бессодержателен, как и Владимир Сорокин, без устали стилизующий интерес к физиологическим отправлениям. Место эзотерического пирожного "мадлен" в его воспаленном сознании занимает кучка фекалий. Но Акунину можно сделать книксен хотя бы за один абзац из "Статского советника". Это монолог Пожарского, который по статусу князь, а по замыслу автора - циничный интриган, декларирующий идею всеобщего блага. Так ведь идею же. И при том русскую сугубо:

"А что, прикажете капитулировать? Чтобы взбесившиеся толпы жгли дома и поднимали на вилы лучших людей России? Чтобы доморощенные Робеспьеры залили города кровью? Чтобы наша держава стала пугалом для человечества и откатилась на триста лет назад? Я, Эраст Петрович, не люблю патетики, но скажу вам так. Мы - тонкий заслон, сдерживающий злобную, тупую стихию. Прорвет она заслон, и ничто её уже не остановит. За нами никого нет. Только дамы в шляпках, старухи в чепцах, тургеневские барышни да дети в матросках - маленький, пристойный мир. который возник на скифских пвосторах менее ста лет назад..".

Илья Пономарев и прочие "доморощенные Робеспьеры" — это не сила, а злобное, тупое бессилие, патологические инфанты, люди без свойств, заурядные лицедеи. Нет подле Пономарева яркого женского персонажа из фильма "Покровские ворота", которая презрительно сказала бы: "Пономарев, это мелко!" Зато есть жена Удальцова, числящаяся помощником депутата, чтобы ислользовать дпя своего сотового телефона его безлимитную сим-карту - факт, вызвавший скандал в стенах Госдумы, но закончившийся ничем. Потому что - мелко.

Не мелко другое. Мягко говоря, не любят Пономарева его коллеги-депутаты. Ни "единороссы", ни коммунисты, ни либерал-демократы, ни бывшие роднье "эсеры", которье его открыто презирают. Вместо работы над законопроектами он предпочитает надевать майку с надписью на спине.вьражакхцую его гражданскую позицию: "Пономарев за закон Смолина п.2.2 повестки дня". Прорыв в области информационных технологий, истинно прорыв. Причем не первый уже. В КПРФ он вступил по настоянию Ходорксвского, желавшего изнутри знать о возможных поползновениях папаши Зю против нефтяных магнатов. Молодой коммунист Илюша исправно доносил на вождя и его окружение целых пять лет.