«Врукопашную я бы с ними не вышла, нет… Никаких шансов.

Но пока они полубиологические, полумеханические, у меня на них аж два способа воздействия. Только рисковать я не стану. Мне ещё надо энергии подкачать… и оказаться рядом с машинами — не на себе же они меня в свою управу попрут…»

Сейчас главное — не раздражать их и не напугать. Чтобы они не вздумали меня обездвижить. Смотрите, какая я смирная, послушная девочка, я спокойно пойду своими ножками, куда скажете…

— Госпожа готова? — спросил один из них.

Миль кивнула.

— Следуйте за мной, — он развернулся и пошёл к двери.

И Миль поспешила следом, не оглянувшись на Юса, какие тут прощания… Вокруг неё немедленно воздвиглось каре из высоченных бронированных тел. Кроме них, Миль видела только потолок. Они приноравливали свой широкий шаг к её шажкам, шли не спеша, по их меркам — но Миль едва не бежала. Однако в коридоре, когда каре разворачивалось направо (… лифт направо), всё же углядела: коридор полон людей. Знакомых и незнакомых десантников. И Стан стоял здесь же. Кстати, о Стане…

Миль сунула руку в карман, нащупала там приготовленный для него Узел. Так, ничего особенного… Насколько Миль успела прочувствовать Стана во время того короткого визита, он, несмотря на его успех у женщин, одинок, и это его самая большая боль. За хорошие вести всегда было принято награждать, а он принёс ей всё-таки хорошую. Миль сплела для него воедино «Утоли печаль» и «Лёгкое сердце» с привязкой — нет, не к «Везунчику» — зачем нам удачливый преследователь на хвосте?! — к «Весенней песне». Теперь, если не станет сильно упираться, он найдёт ту, которую когда-то проглядел. Надо как-то передать…

Миль остановилась — грохотавшие сзади броненосцы чуть не наехали на неё и угрожающе заворчали — ни дать, ни взять цепные псы. Но ведущий обернулся и холодно бросил:

— В чём дело?!

Миль уже ловила взгляд Стана. Тот, удивлённо приподняв бровь, подошёл — каре неохотно расступилось, всё-таки здесь они были ещё на территории Десанта — и Миль быстро вложила ему в ладонь упруго-мягкое плетение. После чего повернулась и сделала шаг вперёд. Каре немедленно сомкнулось и продолжило путь.

Народу было много, но тишина стояла почти полная, слышался лишь дробный топот умудрявшихся идти в ногу конвойных. Собственно, конвой невозмутимо следовал к лифту (… лифт направо, лестница — налево отсюда…) сквозь живой коридор. Ещё бы — хит сезона! Спешите видеть. Уж надо думать, отсюда не так часто уводят людей подобным образом. Особенно женщин. Иначе с чего бы им всем с этакими мрачными лицами стоять в разгар рабочего дня и любоваться не самым весёлым шествием. Но смотреть смотрели, а вмешаться никто не посмел. И Миль — ну уж раз она гвоздь программы! — решила не упускать шанса подпитаться. Мысленно извинилась и вдохнула, потянула на себя сфокусированное на её особе густое, насыщенное общее менто вины, раздражения, угрозы, ярости и бессилия… Острое получилось блюдо… но сытное. Благодарю вас, господа! Было очень вкусно!!

«Надеюсь, я не ошиблась с твоим сердечным желанием, Стан…» — думала Миль во время спуска в лифте, разглядывая своё искажённое отражение в зеркальном пузе ближайшего конвоира.

Двери лифта разошлись, каре вывело пленницу в просторный вестибюль, протопало к выходу и отправилось к взлётному полю, похожему на шахматную доску, только вместо шахматных фигур на клетках стояли кое-где флайеры разных моделей. В этот очень ранний час партия уже шла вовсю: машины так и сновали туда-сюда, поля меняли цвета — красный — зелёный — красный… Вот севшая машина погружается внутрь квадрата, люк встаёт на место — и квадрат опять радостно зеленеет.

Миль долго вели вдоль кромки поля… Вышли к единственному занятому квадрату, одиноко алевшему среди пустых просторов зелёных полей — кроме ожидавшего их компанию флайера, никаких других машин поблизости не имелось.

Всё так же плотно обступая, Миль подсадили в проём люка с высоким комингсом, затолкали в кресло, пристегнули… Потом распределились вокруг с тем же напряжённо-бесстрастным выражением на лицах. Миль внутренне усмехнулась — а ведь они её опасаются! Но сидела она тихохонько, выглядя совершенно безмятежно, и постепенно конвоиры, видимо — не расслабились, нет — просто успокоились. Пилот, готовивший флайер к старту, повернулся, взглянул с интересом, но сидевший рядом старший чин одёрнул его: работай! Двигатель негромко загудел, вибрация передавалась по корпусу, нарастая…

Миль закрыла глаза и вогнала себя сразу во второй уровень. Немного зазвенело в голове, заломило виски — но тут же всё и прошло. Полный энергоресурс и не такое позволял.

О, да… на борту имелся великолепный умный кибер, даже жаль стало портить такую прекрасную вещь. Ну так — мы только сожжём механику, всякие приводы-вентиляторы… базу — или что там у него — трогать не станем, память не пострадает… Однако флайер теперь ни за что не взлетит… ни на ручном управлении, ни на каком.

Миль с любопытством открыла глаза.