Шрифт:
Пит, который в это время вытирал рот салфеткой, уставился на него. Он опустил салфетку, разгладил одну сторону своих густых усов. Глаза его сузились.
— Господи милостивый, — прошептал он. — А ведь ты прав. Может, это тот самый наш приятель, что съел койота?
— Что, если бы мы смогли найти его?
— Что, если бы мы могли поймать его! Арест горожанина! Захватим проклятого Иуду. Известность! Лар, ты гений!
Гений? Он чувствовал себя так, словно шагнул с утеса.
— Мы поедем туда завтра, — сказал Пит. — Женам скажем, что едем стрелять по мишеням. В прошлый раз они не захотели ехать с нами, так что они будут только рады избавиться от нас. А мы поедем в Полынную Степь и накроем убийцу.
Глава 30
— Я пригласила Генри и Бетти поехать сегодня вместе с нами, — сказала Лейн.
У Джима, который в этот момент жевал яблоко, был такой вид, будто он проглотил червяка. Он спросил глухим голосом:
— Ты, должно быть, шутишь?
— Ведь ты же не будешь возражать? — спросила Лейн.
— Возражать? Черт! Ведь это розыгрыш, правда?
— Я думаю, это будет чудесно.
— Как ты могла такое сделать? Ведь мы не были с тобой вместе уже несколько недель, а теперь мы должны тащить с собой еще и этих кретинов?
— Джим, они — мои лучшие друзья.
— Это не значит, что ты теперь должна везде таскать их вместе с собой. Черт. Они все испортят.
— Ну что ты.
— О, да. Конечно. Черт бы их побрал. А нельзя ли им сказать, что ты передумала?
Лейн покачала головой.
— Я так и знала, что ты устроишь скандал по этому поводу.
— Тогда зачем же ты это сделала?
— Мне так захотелось.
Джим с мрачным видом отвернулся от нее и откусил кусок яблока, сердито лязгнув зубами.
Лейн посмотрела на остатки своего бутерброда с ветчиной. Она подумала, что если сейчас попробует доесть его, то у нее кусок в горле застрянет.
«До чего же паршивое это занятие — ссориться со своим парнем. Может, мне действительно сказать им, что я передумала?»
Хотя ей чертовски не хотелось оставаться с ним наедине. Приглашение Генри и Бетти поехать вместе с ними было попыткой отвертеться: либо Джим откажется от этой затеи вообще, либо присутствие ее друзей заставит его держаться в рамках. По крайней мере, пока они будут в машине. Как только Джим высадит их, ей придется выкручиваться самой.
«Я могу делать с ним все, что захочу, — сказала она себе. — Но, может, мне и не следует этого делать?»
— Ты решил совсем не ехать? — спросила она.
Джим посмотрел на нее. Вся его мрачность слетела.
В глазах была боль.
— Ты так этого хочешь?
«Он так переживает из — за меня, — напомнила она себе. — Может, даже любит меня».
Лейн знала, что не любит его. Она видела в нем слишком много примеров совершенно мальчишеского поведения: его лапанье, его безаппеляционное отношение к ее друзьям, его постоянная сексуальная озабоченность, словно ему было нужно только ее тело, и единственная цель в жизни — овладеть ею. Ну, почему он не может быть добрым и нежным? Если бы он был хоть немного похож на мистера Крамера, тогда бы не было никаких проблем.
И все — таки они были очень близки. Она до сих пор переживала из — за него и знала, что не хочет причинять ему боль.
Лейн положила свою руку на его.
— Нет. Едем сегодня. Я хочу поехать.
— Надеюсь, я смогу вынести эту парочку несколько часов, раз это так необходимо.
— Кто знает? Может, мы прекрасно проведем время.
— Наверняка, — прошептал он.
— Ну — ка, улыбнись.
Он изобразил подобие улыбки.
— Я попросила улыбнуться, а не оскалиться. Ты похож на старого пса с репейником на заду.
Это вызвало настоящую улыбку и даже смешок.
— Так гораздо лучше, — сказала Лейн.
Она почувствовала, что к ней вернулся аппетит. Откусив кусок бутерброда, она сказала:
— Поживем — увидим. Я думаю, мы замечательно проведем время.
Джим потянулся ей за спину. Он потер середину ее спины, блузка скользила по обнаженному телу.
— Как приятно, — сказал он мягко. — Ничего не мешает. Ты не оденешь его сегодня вечером? Ради меня? Я буду сама благовоспитанность с твоими приятелями.