— Джорджи!

Вскрикнув, она бросилась к двери, и я не успел отскочить. Изабель распахнула ее и увидела меня.

— Какого… — Джордж стоял у нее за спиной и, заметив меня, протянул было руки, но она хлопнула его по пальцам.

— Брось! Я с этим управлюсь.

И она улыбнулась мне, и я понял, что она не сердится.

— Пойдем вниз, Гуго. Я хочу поболтать с тобой.

Я никогда не забуду этого разговора.

Мы сидели у нее в примерочной, наедине. И она держала меня за руку и у нее были такие мягкие, милые ладони… Глядела мне в глаза и говорила своим тихим голосом, похожим на пение и солнечный свет.

— Уж если ты кое-что знаешь, — сказала она, — я просто должна рассказать тебе остальное. Мне не хотелось, чтобы ты узнал это, Гуго. Никогда. Но боюсь, иного выхода нет.

Я кивнул. Я боялся даже взглянуть на нее и поэтому не сводил глаз со столика. На нем лежала волшебная палочка Садини, черная, с золотым наконечником. Она сияла и завораживала своим блеском.

— Да, Гуго. Мы с Джорджем любим друг друга. Он хочет забрать меня отсюда.

— Н-но Садини такой хороший, — возразил я. — Хотя на вид этого не скажешь…

— О чем это ты?

— Ну, когда я увидел его в первый раз, то решил, что он — Дьявол. Но теперь…

Казалось, она затаила дыхание.

— Так ты решил, будто он похож на Дьявола, Гуго?

— Да, — и я засмеялся. — Знаешь, Сестры говорили, что я не очень-то сообразителен. И хотели, чтобы мне сделали операцию на мозге, потому что я многого не понимал. Но я вполне здоров, ты же знаешь. Вот я и думал, что Садини — Дьявол, пока он не объяснил мне свои фокусы. И эта палочка — не настоящая, да и не распиливал он тебя пополам…

— И ты поверил ему! — Она выпрямилась, глаза ее засияли. — О, Гуго, если бы я знала! Когда-то и я думала так же. И, повстречав его впервые, поверила ему. А теперь я его рабыня. Вот почему я не могу сбежать — потому что я у него в рабстве. Точно так же, как он — раб самого Дьявола.

Наверное, я вытаращил глаза, потому что она бросила на меня странный взгляд и продолжала:

— Так ты не знал об этом? И поверил, когда он рассказывал про свои фокусы и про то, как распиливал меня, пользуясь зеркалами!

— Но он и в самом деле пользуется ими. Ведь я распаковываю и устанавливаю их.

— Это делается, чтобы одурачить служителей сцены. Если они узнают, что он — колдун, то запрут его. Разве Сестры не рассказывали тебе о Дьяволе и о том, что он берет души в залог?

— Да, я об этом слышал, но думал…

— Ведь ты веришь мне, Гуго, да? — она снова взяла меня за руку и заглянула в глаза. — Когда он выводит меня на сцену и поднимает в воздух — это колдовство. Одно его слово — и я могу упасть и разбиться насмерть. А когда он распиливает меня, это по-настоящему. Вот почему я не могу убежать и остаюсь его рабыней.

— Тогда, наверное, сам Дьявол подарил ему волшебную палочку, делающую фокусы.

Она кивнула, не сводя с меня глаз.

Я посмотрел на палочку. Та прямо-таки сияла, совсем как волосы и глаза Изабель.

— Почему бы мне не украсть палочку?

Она покачала головой:

— Это не поможет. По крайней мере, пока он жив.

— Пока он жив…

— Но если он… о, Гуго, ты должен мне помочь! Есть один лишь способ, и он не будет грехом, потому что Садини продал душу Дьяволу. О, Гуго, ты должен мне помочь, должен!

Она поцеловала меня.

Поцеловала меня. Да, обняла своими руками, окутала золотистыми волосами, и губы ее были нежными, а глаза божественными, и после этого рассказала мне, что нужно сделать и как, — а греха в этом не будет и никто никогда не узнает.

Я согласился и пообещал никому об этом не говорить, что бы ни случилось и как бы меня ни расспрашивали.

Пообещал и в тот же вечер стал ожидать возвращения Садини. Наконец, представление закончилось, и все разошлись; Изабель тоже ушла, но вначале попросила Садини остаться и помочь мне управиться с реквизитом. Она сказала ему, что я неважно себя чувствовал. И Садини согласился. Все было в точности, как она обещала.

Мы начали укладываться, когда в театре не осталось ни души, кроме привратника в комнатке рядом с выходом. Пока Садини работал, я вышел в зал и увидел, что в нем темно и пусто. Затем вернулся в примерочную и смотрел, как Садини убирал реквизит.

Кстати, до своей палочки он и не дотронулся. Она так блестела и сияла, что мне захотелось взять ее и ощутить Силу, данную ему Дьяволом.

Но сейчас для этого не было времени. Потому что мне нужно было тихонько подойти к Садини, пока он наклонялся над сундуком. Мне пришлось вынуть из кармана кусок железной трубы, взмахнуть им над головой и опустить — раз, другой и третий.