Они провели дневные часы в пустой старой церкви и сожгли несколько свечей. Они почти не разговаривали. Стелла дремала на груди вампира, а Винсент размышлял, равнодушно следя за проходом солнца по небосводу.

Он опять гадал: кто же он есть? Он чувствует боль от ожогов солнца, тело смертной способно согреть его ненадолго, а сильный страх будит его сердце - как у всех Высших. По чьей нелепой причуде ему, кукле, оставлены эти моменты возвращения в жизнь? Может быть, его суть и судьба - иные? Может быть, и для него возможно будущее и даже - возвращение в жизнь?

"Не мечтай!" - оборвал он себя.

– Что это?
– вдруг спросила Стелла. Девушка очнулась от грёз, и любопытными пальцами залезла в вырез его рубашки.
– Какой страшный шрам!

– Это от серебра. Повреждения от посеребрённого оружия долго заживают у вампиров.

– Тебя ловили охотники?

– Нет, - он замялся.
– Этот удар... прекратил мою смертную жизнь.

– Так ты умирал?

Винсент поморщился, как от боли. Он глядел в разбитое окно старой церкви. Там, в шумном мире смертных, солнце завершало путь. И Стелла затихла, спрятала коготки. Потом, испугавшись, что он отдалился от неё, порывисто, по-детски обняла, и это растопило лёд. Оба засмеялись, счастливо и беззаботно, как дети.

– Ты узнал что там, за гранью?
– спросила Стелла.

– Там?
– взгляд вампира не отрывался от золотисто-белого неба за искореженной решёткой высокого окна - Знаешь, там... ветер...

Вечером Стелла убежала домой, пока её не хватились, Винсент остался в церкви. Он спокойно спал всю ночь, а на рассвете вновь поспешил на колокольню.

Новое утро было пасмурным, и художник оставил мечту закончить картину сегодня. Но странный вампир оставался на колокольне, пока набравшее силу солнце не ударило по глазам, ослепляя.

Он отступил в тень, закрыв лицо. Глаза слезились.

– Не знал, что куклы способны плакать!
– пробормотал он.

– Да, очень интересно...
– согласился глава Ордена. Винсент прищурился, теперь заметив фигуру в тени.

– Вы? Как вы меня нашли?

Латэ улыбнулся и потряс какими-то исчерченными листами.

– Твои наброски Карды привели меня сюда - в самую высокую точку Пустоши.

– Что вам угодно?

– Уйдём вниз, бесстрашный carere morte, - глава с любопытством разглядывал картину.
– Оригинальный сюжет. И знаешь, знакомый, очень знакомый... Ты помнишь, я заставлял тебя записывать все свои мысли о Даре? Та тетрадь у меня. Пора тебе перечитать её.

Недовольство встречей исчезло с лица Винсента, он прошептал:

– Вы тоже думаете, что это...
– он указал на картину, - пришло из прошлого... из моего прошлого?!

– Из прошлого Избранного?
– Латэ задумчиво рассматривал "Рассвет".
– Не уверен, но, во всяком случае, это... очень интересно.

– Может быть, моя зависимость от проклятия Миры меньше, чем вы полагали?
– глухо, боясь отрицательного ответа, спросил Винсент, когда они спустились в зал.
– Слёзы, боль от солнечных ожогов... Бывают и моменты, когда моё сердце просыпается. Я, как Высшие вампиры, сохранил остатки жизни. Своей жизни!

– Нет, - охотник помотал головой, решительно отнимая у вампира новую надежду.
– Проклятие Миры владеет тобой. Это она даёт тебе силы. С кровью вампирши ты получил остатки её жизни и пользуешься ими. Ты бесстрашен, как должно кукле. И слабо чувствителен к солнечному свету.

– Не хочу вам верить.

– Не гневайся на правду, Винсент. За прошедшие годы ты хоть раз испытывал вампирский голод?

– Я пью кровь, когда мне нужно заживить повреждения, но это, наверное...

– Это не голод. Такое поведение характерно именно для рабов.

Винсент долго, потерянно молчал. Он подошёл к своей картине и повернул её к стене.

– Вы ведь не затем, чтобы сказать это, посетили меня?
– резковато спросил он.
– Что Ордену нужно от чужой куклы?

Латэ развёл руками.

– Твоя ершистость осталась прежней. Ты один из немногих, кому известна настоящая история Арденсов, и моё задание связано с ней. Макта, Первый вампир, возвращается. Ты знаешь, что он любит больше всего...

– Убийство Арденсов.

– Макта может скоро появиться в Карде. Многие семьи Короны несут частицу крови Основателя.

– Похоже, в старые времена породниться с Арденсами считал своим долгом каждый! Что мне делать, когда я увижу здесь Макту? Вступить с ним в бой?