Смеркалось. Москиты прилетели, чтобы вершить свою месть. Пандер вошел в дом и открыл новую бутылку «Джима Бима». Лед в маленьком холодильнике так и не застыл, поэтому он даже не стал искать стакан.

Первый глоток был таким приятным, что Пандер с шумом вдохнул воздух, чтобы почувствовать запах спиртного. Второй успокоил его, а третий даже приподнял настроение. Он надвинул свою широкополую панаму на глаза, застегнул ворот, опустил рукава, одернул низ рубашки, чтобы скрыть кобуру на поясе, затем намазал всю кожу, которая оставалась открытой, средством для отпугивания насекомых. Пандер покинул дом через переднее крыльцо и пошел по освещенной звездами дорожке.

На кухне был Марли Голд. При желтом свете одинокой лампочки, свисавшей с потолка в сплетенном из проволоки абажуре, он сидел на стуле и мыл ногами тарелки.

— Добрый вечер, мистер Пандер.

Рядом с мальчиком горели две москитные спиральки. Пандер снял шляпу и разогнал дым.

— Здравствуй, Марли. Вижу, и для тебя нашлась работа.

— У всех должны быть свои обязанности, сэр. — Возможно, Марли немного обиделся.

— Не обязательно, — быстро ответил Пандер.

— А вы правда агент ФБР?

— Был. Я работал там двадцать семь лет.

— Я взял книгу в школьной библиотеке «ФБР с вами в мире и в войне». Вы когда-нибудь встречались с мистером Джеем Эдгаром Гувером?

Пандер уже давно не слышал, чтобы о директоре говорили в таком уважительном тоне. Наверное, это была старая книга.

— Только однажды. Он приехал в академию посмотреть новобранцев. Я был тогда таким же лысым, как и сейчас, и он посоветовал мне всегда носить шляпу, сынок.

Марли положил обеденную тарелку в раковину, наполненную мыльной водой, зажал ее большим и вторым пальцами ноги и стал аккуратно чистить губкой для мытья посуды, которую держал в другой ноге, затем опустил тарелку в раковину для ополаскивания, а потом положил на сушилку для посуды. Проделав все эти операции, он повернулся лицом к Пандеру.

— А вы когда-нибудь стреляли?

— Постоянно. Редкое утро проходило без хорошей перестрелки перед завтраком.

— Не наадо мной сме’ться. — Иногда Марли машинально переходил на диалект. — Вы до сих пор носите свой пистолет?

— Сейчас мой пистолет хранится в музее ФБР. — Пандер мог ответить иначе, если бы перед этим не принял на грудь. На трезвую голову он почти никогда не хвастался. «Но это же чистая правда», — подумал он. У него возникло смутное желание произвести на мальчика хорошее впечатление. — Однако шеф Коффи дал мне отличный полуавтоматический пистолет.

— А можно посмотреть?

Пандер завел руку за спину, расстегнул кобуру, которую одолжил у Гамильтона, вытащил оружие, вытряхнул патроны и передернул затвор, убеждаясь, что патронник пуст. Марли вытер ноги полотенцем для посуды, зажал пистолет между подошвами, затем повернулся в другую сторону и положил длинный, гибкий средний палец правой ноги на спусковой крючок. Пистолет выскользнул у него из ног. Пандер подобрал его и снова положил между стоп Марли.

— Вот этот маленький предохранитель — для безопасности, — пояснил он. — Его нужно отодвигать, пока не появится красная точка. Вот так. И не переживай, если не сможешь нажать на спусковой крючок, он довольно тугой…

У Марли все получилось со второй попытки. Без сомнения, пальцы мальчика были столь же гибкими, сколь и сильными.

— Молодец, — похвалил Пандер, подходя к нему и забирая пистолет. — Будь он сейчас заряжен, отдача оказалась бы такой сильной, что ты перелетел бы через вон тот чайник, который стоит на табуретке. Так что запомни: в таких случаях лучше упереться во что-нибудь спиной.

— Я хочу пострелять по-настоящему.

«Мальчишки всегда остаются мальчишками», — подумал Пандер, убирая пистолет в кобуру. Когда ему было десять, он часто донимал отца просьбами дать ему пострелять из «людгера», который старый морской сержант принес с войны.

— Только не в темноте.

— А завтра? После школы?

— Возможно. Поживем — увидим.

— Если пообещаете, я расскажу вам один секрет, — проговорил Марли.

— Говори.

— Сначала пообещайте.

— Как я могу обещать, если даже не знаю, что это за секрет?

— Я подскажу — это касается Доусон.

Загадочная женщина. Леди из лагуны, о которой Пандер постоянно вспоминал с того момента, как впервые увидел, представляя ее то одетой, то раздетой.

— Хорошо. Договорились, — согласился Пандер. — Но это должно быть что-то очень важное.

Луна светила тускло, но звезды были такими яркими, что американские лавры отбрасывали густые тени на тропинку, тянувшуюся от Большого дома к домику надсмотрщика. Проходя лестничную площадку, Льюис старался держаться подальше от черного провала, ведущего в датскую кухню.