Зачем бороться, когда всего можно добиться молитвой? Во время испанского конфликта церковь должна была бы заявить, что мы защитим себя силой молитвы. Но она предпочла финансировать язычников-марокканцев, и благодаря им святая церковь вообще уцелела.

Если у меня нет ни гроша за душой, а в смертный час нет времени для покаяния, тогда – все, конец! Но если я отложил 10 марок и заранее заплатил церкви, тогда порядок! Этого хотел тот, кто сотворил мир? Если этому верит крестьянская девочка или какой-нибудь малолетний пророк, я слова не скажу. Но когда в достаточной степени образованные люди почитают такие дьявольские суеверия! Сотни тысяч из-за них подвергали пыткам! А эта лицемерная проповедь любви ко всем!

Ложь недолговечна. Я не верю в то, что истину можно надолго утаить. Она одержит победу!»

– Ты запретил церковь в Германии из-за этих вот никчемных рассуждений?!
– привыкший к словесным баталиям экс-президент знал, что главное – обвинить соперника в чем либо грандиозно гнусном, чтобы тот начал оправдываться и, как говорят на Востоке, «потерял лицо». Номер не прошел: Адольф был не менее искушенным демагогом.

– Вы проявляете выдающееся невежество! Я не запрещал, а поддерживал церковь! При мне была даже попытка основать «немецкую национальную церковь». Под давлением национал-социалистов и при активном участии симпатизировавшей нам парламентской фракции «немецких христиан» синод евангелической церкви в Германии избрал 27 сентября 1933 года пастора Кенигсбергского военного округа Людвига Мюллера «епископом Рейха». Я «потребовал от него создать евангелическую автокефальную «церковь Рейха».

– Эта затея провалилась, встретив противодействие большинства германских лютеран, - не без ехидства вставил свою реплику философ.

– Не по моей вине! «Если бы только рейхсеп (так я сокращенно именовал рейхсепископа Людвига Мюллера) был сколько-нибудь значительной личностью... Евангелическая церковь стала бы благодаря мне государственной церковью, как в Англии!

Я полагаю церковь совершенно необходимой для государства. Я счел бы себя счастливым, найдись деятель, который изъявит готовность возглавить одну, а то и обе церкви, объединив их... Борьбу против церкви я при этом подвергаю резкой критике, как преступление против будущего немцев, ибо «партийная идеология» не может заменить церковь. На протяжении длительного времени церковь несомненно выучится приспосабливаться к политическим целям национал-социализма, видит Бог, в ходе истории она это уже делала, и не раз. Новая же партийная религия способствовала бы возврату в средневековый мистицизм. Об этом свидетельствует и миф СС, и невразумительный «Миф ХХ столетия», написанный Розенбергом».

– Здесь Вы ошибаетесь, майн фюрер, - стал возражать ему Борман.

– Если бы при таких монологах Гитлера хоть раз прозвучало более негативное отношение к церкви, Борман не преминул бы достать из кармана своего пиджака одну из тех белых карточек, которые он постоянно носил при себе, - прокомментировал происходящее Геббельс.
– Ибо он записывал все высказывания Гитлера, которые представлялись ему важными, и не было ничего, что он записывал бы с большим удовольствием, чем пренебрежительные высказывания в адрес церкви. Я подозревал, что он собирает материал для биографии Гитлера.

– Не перебивайте меня!
– заорал на обоих фюрер.
– «В 1937 году, услышав, что по настоянию партии и СС мои бесчисленные сторонники вышли из церкви, поскольку церковь со зловредным упорством противилась моим намерениям, я из оппортунистических соображений приказал, чтобы мои ближайшие сотрудники, а прежде всего Геринг и Геббельс, опять вернулись в лоно церкви. Я и сам предполагал остаться в католической церкви, хотя не сохранил с ней никаких внутренних связей». И так шло вплоть до моего самоубийства.

Кстати, отмечу, что Гиммлер, воссоздатель варварского культа Вотана – Одина, а также прочих языческих богов древнегерманского пантеона, долго сохранял связь с католической церковью. Что в 1919 году Вы писали в одном из своих писем, рейхсфюрер СС?

– «Что бы ни случилось, я всегда буду любить Бога, буду Ему молиться, останусь верным католической церкви и буду защищать ее даже в том случае, если она меня изгонит из своего лона!» - с несчастным видом процитировала свою писульку душенька Генриха.

– Так что видите, герр Ельцин, я к христианству относился весьма терпимо, не то что русские коммунисты!
– похвалился Адольф.

– А чего ж тебя еще при жизни пособником Сатаны считали?
– не сдавался Ельцин.

– Потому что я не дал церкви подмять меня под себя, а оседлал ее сам. «Я не занимаюсь догматами веры, но и не потерплю, чтобы священник занимался земными делами. Надо так сломать организованную ложь (так я именовал церковное христианство), чтобы государство стало абсолютным властелином... У меня шесть дивизий СС, ни один из этих солдат не ходит в церковь, и тем не менее они со спокойной душой идут на смерть. Поэтому-то на ременных пряжках эсэсовцев выгравировано не: «С нами Бог», как у солдат вермахта, а: «Моя честь – верность». Я возмущался германскими министрами и генералами, которые убеждены, что «нам не победить без благословления церкви». Эсэсовцы умирали с моим именем на устах, а не с именем Бога». Как советские бойцы – с именем Сталина!

Объективно национал-социалистической партии и государству никакая церковь не нужна. Католическую церковь, более склонную к вмешательству в земные дела и следованию принципам гнилого гуманизма независимо от позиции светских властей, мы всячески принижали, к протестантским, как в большей мере «национально мыслящим», относились более терпимо. Впрочем, и католики под моим диктатом и в условиях победоносного шествия вермахта довольно быстро присмирели. Так, Ватикан даже не рискнул публично осудить истребление евреев. А во время второй свадьбы Геринга, хотя Эмми Зоннеманн была разведенной и по церковным канонам не могла второй раз венчаться, служители кафедрального собора не осмелились перечить воле моей и премьер-министра. Невеста исповедалась евангельскому рейхсепископу Мюллеру, который не только укоротил свою проповедь до пяти минут, но и по настоянию венчавшихся охотно поклонился мне и присутствующим на церемонии членам партии. До этого подобной почести не удостаивались даже императоры и кайзеры!