В холле было душно и сильно накурено. Юджин уверенно подошёл к двери под одной из арок и осторожно постучал.

— Кто? — раздалось с той стороны.

Ополченец поправил ремень и автомат, распахнул дверь и по-солдатски вытянулся на пороге светлой комнаты. Отрапортовал:

— Прибыли гости со «свободных территорий»! Хотят видеть вас!

Минуту за дверью молчали, потом тот же уверенный голос с лёгкой хрипотцой сказал:

— Ладно, заводи!

Юджин отступил в сторону и сделал нам приглашающий жест. Я вместе с товарищами переступил через порог.

У стены справа, рядом с широким окном, в пирамиде стояли несколько автоматов и ящики с боеприпасами. В стене напротив входа располагалась ещё одна дверь, ведшая в соседнее помещение.

Половину комнаты занимал массивный деревянный стол, за которым сидело три человека — один в резном кресле и двое по бокам от него, прямо на крышке стола. С нескрываемым любопытством все трое принялись разглядывать нас. Я тоже не без интереса смотрел на них.

Сидевший за столом человек был одет в армейскую униформу с завёрнутыми до локтя рукавами и распахнутым воротом. На нём не было никаких знаков различия, но почему-то мне показалось, что его голос здесь решающий. Его вытянутое лицо с узким подбородком и тонким носом выглядело осунувшимся и усталым. Трёхдневная щетина серебрилась лёгкой сединой, а в глазах застыла какая-то безысходность.

Сидевший справа от него человек заставил меня сразу же насторожиться. Одутловатое небритое лицо его с пустыми плошками глаз производило странное впечатление, словно, этот человек был немного психически нездоров. Его, не выражающий ничего, взгляд скользил где-то поверх наших голов, а движения были нервозно резкими.

Второй, сидевший на крышке стола слева, был не менее примечательной на вид личностью. Его яйцеобразное лицо напоминало довольного своей сытостью грызуна. Мясистые щёки были отодвинуты в стороны тонкогубой улыбкой, а заплывшие щёлочки глаз светились шальным весельем. Короткая рыжеватая борода скрывала тяжеловатый подбородок и была хорошо ухожена. На груди у него висели орденские планки — то ли революционные, то ли местного изготовления.

Оба были так же в униформе народной армии без знаков отличия.

— Ну, рассказывайте, кто вы такие и зачем пожаловали? — наконец, сказал сидящий за столом.

— Может быть, вы для начала назовётесь сами? — предложил Юлий Торрена. — Чтобы мы знали, с кем беседуем. Потому что нам необходимо обсудить ряд вопросов с представителями местного Совета.

— Мы и есть Совет! — слегка раздражённо бросил человек справа. — Я Борода. Это Гиря, — указал он на сидящего за столом. — А вот он Пурга.

— Странные у вас имена для здешних мест, — заметил Артур Порта.

Борода упёр в него стеклянный взгляд.

— Это не имена. И для здешних мест как раз подходяще!

— Но нам сказали, что вас в Совете четверо, — засомневался я.

— Четверо, — кивнул человек, названный Гирей. — Болт сейчас в отлучке. Так что вас привело сюда?

Он поднялся со своего места и, опёршись кулаками о стол, слегка наклонился вперёд.

— Вы, должно быть, слышали о том, что мы занимаемся на Гивее организацией детских школ и открываем больницы для нуждающихся? — начал я. — Гивейские дети достойны хорошего образования, а народ медицинского обслуживания. Как нам известно, у вас здесь с этим тоже большие проблемы. Поэтому мы хотели предложить вам сотрудничество.

— Мы готовы открыть у вас свои школы, — подхватил Артур Порта, — а так же снабдить ваши больницы необходимым оборудованием, лекарствами и специалистами, если нужно.

Все трое переглянулись.

— А что взамен? — напряжённо спросил человек с псевдонимом Пурга, заботливо оглаживая короткими толстыми пальцами автомат у себя на коленях.

— Взамен? — не понял Порта.

— Ну, да! Что вы хотите от нас за своих медиков и учителей? — раздражённо спросил человек с псевдонимом Гиря.

— Ничего, — пожал плечами я. — Это будет безвозмездная помощь, в надежде на наши добрососедские отношения в будущем.

— А-а! — протянул Пурга, успокоившись и снова усаживаясь на крышку стола.

— Что скажите? — Гиря оглядел своих подельников.

— По мне, так ни к чему это нам, — пожал круглыми плечами Пурга. — Зачем нам эти школы? Что мы сами не выучим своих детей? Да ещё и неизвестно, чему там они их учить будут!

Он недружелюбно покосился на нас.

— Да, ты уж научишь! — устало вздохнул сидевший за столом. — Тебе бы новых детей настрогать от чужих жён. А учить — это не твоё.

— А что, настрогать я всегда «за», особенно с чужими жёнами! — развеселился толстяк с псевдонимом Пурга и заёрзал на столе.

— Ну, а ты что скажешь, Борода?

Тот соскочил со стола и принялся нервно прохаживаться по комнате.

— Мне думается, что здесь не всё так просто, Гиря! С чего бы такая забота о нас? А? Что-то им нужно от нас! Только что? Вот вопрос!

— Ладно, ладно! Не нагнетай! — одёрнул его товарищ. — Дружить они с нами хотят, вот что. Сказали же!

— А мы в друзья никому не набиваемся и друзей себе не ищем!