— Человек, с которым я разговаривала последним, пытался обратить меня в консерватора, — сказала Розина. — Он обещал, что, если я перейду в другой лагерь, у меня будет все, что я захочу, и к моим ногам падет бессчетное количество мужчин.

Все рассмеялись.

Потом Чарльз сказал:

— Если верить в эту чушь, можно поверить чему угодно.

— Спасибо, дорогой братец! Ты, как всегда, умеешь сделать комплимент.

— О, ты же знаешь, о чем я.

— Братья всегда скупы на комплименты, — мудро заметила леди Дорин.

— Кроме того, мисс Кларендон не нужна политика, чтобы мужчины падали к ее ногам, — сказал сэр Джон. — Почти весь Лондон уже склонил перед ней колени.

«Почтивесь, — подумала девушка. — Только не вы».

Чарльз ответил на слова сэра Джона братским скептицизмом.

— Розина? — вскричал он. — Никогда!

Сестра толкнула его ногой под столом.

— Доедай, — сказала она, не обращая внимания на жалобный стон Чарльза. — Нам нужны силы, чтобы продолжить работу.

Леди Дорин вздохнула.

— Нам так уж необходимо это делать? — спросила она.

— Разумеется, необходимо, — ответил Чарльз. — Но я позабочусь о вас, обещаю, вы не устанете так сильно, как вначале.

Розина и сэр Джон многозначительно переглянулись.

Когда они завершили работу и сели насладиться поздним чаем, все сказали, что никогда в жизни не трудились так тяжело.

— А теперь, — сказал сэр Джон, — я отправляюсь домой, чтобы принять ванну. Скажу вам честно, спать собираюсь лечь пораньше, потому что я измотан.

Розина рассмеялась.

— Чепуха! — сказала она. — Вы наслаждаетесь каждой секундой. Сегодня днем я видела, как вы ораторствовали перед несколькими женщинами, прямо-таки заворожив их.

— Но как это поможет? — хотела знать леди Дорин. — В конце концов, женщины лишены права голоса, какой смысл завораживать их?

— Смысла нет, — ответила Розина. — Но сэру Джону приятно женское внимание. Поскольку мисс Холден отсутствует, приходится довольствоваться тем, что есть.

Если Розина надеялась поддеть сэра Джона и спровоцировать какой-то его ответ, ее ждало разочарование. Тот просто широко улыбнулся ей.

Леди Дорин собралась уходить. Чарльз отвел ее к ожидавшему экипажу.

— Вы не должны позволять им над собой подшучивать, — сказал он. — Вы великолепно справились и, по моему мнению, не только очаровательно выглядели, но и блестяще говорили.

— Я действительно справилась? — спросила леди Дорин. — Меня всегда интересовала политика. В нашем доме по-другому нельзя. Но мне хотелось бы понимать больше.

— Тогда вы должны позволить мне все вам рассказывать, — ответил Чарльз. — Мне это будет даже приятнее, чем добывать очередной голос для либералов.

Он говорил с таким жаром, что леди Дорин бросила на него благодарный взгляд.

Девушка села в экипаж, и Чарльз закрыл за ней дверцу.

— До завтра, — сказал он. — Я буду считать мгновения до нашей новой встречи.

Он говорил очень тихо, чтобы не услышал кучер.

Потом он поцеловал леди Дорин руку. Улыбнувшись, девушка уехала. Чарльз смотрел вслед экипажу, пока тот не скрылся из виду.

Он неохотно повернулся и зашагал обратно к дому.

— Ты выглядишь веселым, — заметил сэр Джон.

Чарльз поспешно убрал с лица рассеянную улыбку и прошел мимо них в сад.

— Бедняга, — сказал сэр Джон. — Молитвы его уже не спасут.

— Вы думаете, что они с леди Дорин?..

— Уверен. У него вид влюбленного человека.

— А как выглядит влюбленный человек? — с любопытством спросила Розина.

— Вам следовало бы знать. Уж сколько их следило за вами взглядом умирающего осла.

— Не думаю, что стоит считать мужчину влюбленным только потому, что он выглядит как умирающий осел, — сказала Розина. — Уверена, настоящие чувства проявляются совершенно иначе.

— Могу я спросить, опираетесь ли вы на собственный опыт, сударыня?

— За мнойуж точно никто никогда не замечал взгляда умирающего осла.

— Я вам верю. Вы слишком благоразумны.

Розина не представляла, что слово «благоразумный» может так больно ранить.