Затем, когда он стал надавливать, проникая внутрь, он поднял лицо к Джейми, и губы мужчин слились в глубоком поцелуе, заставившем Полли дрожать и трепетать. Она застонала, не в силах отвести взгляд от целующихся партнеров, в то время как член пронзил ее лоно. Проникновение языка Джейми в рот Чарли перекликалось с проникновением члена Чарли в глубь ее тела, увеличивая напряжение. Она ерзала по простыне, кипя от желания. Как только Джейми отпустил ее запястья, она снова обняла обоих мужчин, насколько хватало рук.

– Поцелуй меня немедленно, – простонала она мгновение спустя, но которому именно из партнеров были адресованы эти слова, она и сама не знала.

Джейми повиновался ее призыву, в то время как Чарли зарылся лицом в ямочку у нее на плече и стал раскачивать бедрами, двигаясь внутри ее. Дыхание его стало хриплым, и Джейми, целующий Полли, тоже стал задыхаться. Чья-то искусная рука проскользнула между телами Чарли и Полли, сливающимися воедино, и нащупала ее жаждущий ласки клитор. Всякий раз как Чарли погружал член в ее лоно, клитор получал свою порцию прикосновений.

Три тела растворились друг в друге, слились воедино, и скоро Полли уже не различала, кто что делает и с кем. Некоторое время спустя с губ Чарли сорвался дикий крик, за которым последовали ругательства, произносимые его прижатым к коже Полли ртом. Бедра его заходили, точно поршни парового двигателя.

Полли поняла, что Чарли вот-вот кончит, а неутомимый палец все продолжал стимулировать ее клитор, заставив испытать оргазм вслед за партнером. Она кричала и всхлипывала, покрывая поцелуями лицо Джейми, пока лоно ее содрогалось в мощных восхитительных взрывах удовольствия.

Она все еще извивалась в экстазе, когда Чарли распростерся на ней, совершенно обессиленный.

– Ну же, мистер Уэверли, негоже так обращаться с дамой, – тихонько посмеиваясь, произнес Джейми, и, прежде чем Полли осознала, что происходит, он сдернул с нее Чарли и лег на кровать рядом с ней.

Не прошло и несколько секунд, как Джейми занял место своего любовника, притянув руку Полли к своему члену, упирающемуся ей во влагалище, чтобы показать, что он также не забыл о предохранении.

– Красавица, – прошептал он со вздохом и, войдя в нее, стал двигаться мощными плавными толчками.

В сокровенных глубинах ее тела вновь стало зарождаться удовольствие, новое, свежее, бурлящее.

«Как я могу быть с двоими мужчинами одновременно? – удивилась она. – Когда мы трое вместе, мне это кажется очень естественным, правильным и таким восхитительным».

Так оно в действительности и было. Чарли, член которого снова затвердел и рвался в бой, перекатился на бок и принялся ласкать одновременно и Джейми, и Полли. Ощущая его прикосновения на своих бедрах и боках, Полли повернулась к нему, хотя тело ее подчинялось заданному Джейми ритму. Лицо Чарли было одновременно и счастливым и озадаченным, будто бы он тоже не мог понять, как происходящее между ними вообще возможно, но испытывая при этом огромную радость и благодарность.

Снова вознесясь на вершину блаженства, Полли обняла обоих своих мужчин, Джейми и Чарли, произнося их имена одно за другим снова и снова.

Никогда еще послеполуденные часы не тянулись так долго. Вернувшись домой с собрания женского швейного кружка, Беатрис не могла погрузиться ни в одно привычное занятие, ожидая назначенной встречи с Ритчи. Она пыталась читать «Иллюстрированные лондонские новости», но слова и картинки расплывались у нее перед глазами, и даже новый волнующий роман мистера Оскара Уайльда, опубликованный в последнем номере «Липпинкотта», не вызывал у нее интереса. Отложив в сторону «Портрет Дориана Грея», Беатрис села за фортепиано и стала было исполнять свое любимое произведение, «Утраченные аккорды», но сильно фальшивила. Что же до «Бродячего менестреля», то любители музыки в страхе бежали бы прочь, услышь они сейчас игру Беатрис.

Час проходил за часом, а ей все не удавалось собраться с духом, как бы она ни пыталась. Тело ее было крайне чувствительным и восприимчивым, точно пороховой бочонок, готовый вспыхнуть от одной-единственной вызывающей улыбки или опасного взгляда синих глаз. Беатрис едва смела думать о Ритчи, опасаясь, что не доживет до вечера.

Все домочадцы также вели себя очень странно. Со времени того утреннего визита Ритчи на Саут-Малберри-стрит в доме воцарилась необъяснимая атмосфера.

Когда Полли явилась помочь Беатрис раздеться, чепец ее сидел на голове еще более косо, чем обычно, а на губах играла мечтательная улыбка. Внимательно всматриваясь в свою горничную, Беатрис видела в ней отражение собственного состояния. Уж не связано ли это с красавцем мистером Браунлоу? Похоже на то. Однако рассеянность Полли сделала ее менее восприимчивой к тому, что творится с самой Беатрис, и последняя была этому очень рада.

Но что является источником хорошего настроения Чарли? Впервые за несколько месяцев он казался очень довольным самим собой и, похоже, думать забыл о ней и Ритчи. За завтраком он шутил и поддерживал разговор, не ограничиваясь краткими репликами, столь свойственными ему после вечера алкогольных возлияний. Беатрис, пристально наблюдавшая за братом, даже уловила на его лице улыбку, показавшуюся ей почти блаженной.

«Да что такое со всеми случилось?» – недоумевала она.

Что-то ведь явно произошло. В любое другое время Беатрис посвятила бы долгие часы осмыслению ситуации, она задавала бы окружающим хитроумные вопросы, из ответов на которые могла бы сложить общую картину.