У Ритчи не хватит духа сопротивляться ей, Сирене с Саут-Малберри-стрит, находящейся на пике великолепия.

Прогнав мысли о снимках, для которых она позировала обнаженной, Беатрис откинула одеяло и скользнула на кровать. Стоя в костюме Евы посреди комнаты, в которой не было даже треклятой камеры, перед которой она могла бы позировать, Беатрис ощущала себя глупо. Она сочла, что в ожидании Ритчи может немного подремать.

Свежие льняные простыни приятно холодили ее разгоряченную кожу. Намерению ее немного поспать не суждено было осуществиться, так как постель манила ее пассивной чувственностью, и Беатрис задвигала под одеялом руками и ногами. Почувствовав прикосновение свежевыглаженной крахмальной ткани к своим напрягшимся соскам, Беатрис глубоко вздохнула.

Продолжая извиваться, она стала ласкать груди, представляя, что на нее при этом внимательно смотрит пара темно-синих глаз. Ритчи нравится, когда она прикасается к себе, и именно этим она сейчас и займется, невзирая на его отсутствие и невозможность насладить представлением.

«Это для моего удовольствия, Ритчи, не для твоего, – мысленно обратилась к нему Беатрис. – Но я могу вообразить, что ты здесь и все видишь».

Закрыв глаза, она представила, что он стоит на коврике рядом с кроватью, где совсем недавно стояла она сама, и что он тоже полностью обнажен. Последнее обстоятельство являлось целиком плодом ее воображения, за исключением его члена, о котором у нее сохранились самые живейшие воспоминания.

Ритчи не был крупным мужчиной и, судя по быстрой, легкой манере движения, обладал атлетическим телосложением. Именно таким Беатрис его сейчас и представляла. Также он был очень грациозным как в походке, так и в мелкой моторике пальцев рук и ног. Беатрис могла бы посвятить стихотворение его рукам, бродящим по его телу: левая прижимается к груди, пощипывая бутончики сосков, в то время как правая тянется вниз, к напрягшемуся покрасневшему члену.

Беатрис умоляла созданного ее воображением двойника Ритчи ласкать себя, и он, в отличие от реального мужчины, оказался очень сговорчивым и охотно повиновался.

Пришел черед Ритчи превратиться в классический образ древнего бога, ублажающего самого себя: конечности напряжены, спина изогнута, шея вытянута в упругую линию, а голова запрокинута назад. Он двигает бедрами вперед и назад, проталкивая свой напряженный фаллос через сложенные кольцом пальцы.

Беатрис показалось даже, что она слышит его голос, и чуть не рассмеялась вслух, поняв, что эти стоны издает она сама. Дыхание ее было тяжелым, и она металась по постели, тихонько постанывая. Пальцами она ласкала свои груди и промежность, подражая действиям воображаемого двойника Ритчи, доставляющего себе удовольствие.

Как же просто оказалось ублажать себя, представляя его рядом! Беатрис почти наяву ощущала вес его тела, вдавливающий ее в постель, а также то, как он раздвигает ей бедра. Лоно ее трепетало, сокращая мышцы, будто бы пытаясь ласкать находящийся внутри его член Ритчи.

– Ах, Ритчи, – выдохнула Беатрис, прижимая обе руки к своему лобку. Она ласкала клитор, одновременно погружая два пальца внутрь влагалища. Конечно же это не шло ни в какое сравнение с органом самого Ритчи, но все же было лучше, чем ничего, да к тому же дарило приятные ощущения. Ублажая себя, Беатрис металась по кровати. Разум ее переполняли картины обнаженного Ритчи.

Она почувствовала, как внутри начинает нарастать напряжение. Давление. Жар. Она тянулась, тянулась, тянулась за сокровищем, не переставая быстро стимулировать лоно и пронзать его пальцами.

– О… о боже… о да! – стонала она, чувствуя себя так, будто к ней только что спустился с небес ангел сексуального удовлетворения, сияющий так, что невозможно было смотреть из страха ослепнуть.

В это момент она услышала, как поворачивается дверная ручка. Дверь открылась и тут же закрылась снова.

Балансируя на грани пропасти, Беатрис захотела громко выругаться. Одновременно она возликовала. Глаза ее были плотно закрыты, и она отчаянно убеждала себя, что официант или горничная постучали бы, прежде чем войти. И им не нужно было бы снимать пальто и, возможно, цилиндр, равно как и вешать их на стоящую у двери вешалку. Именно эти действия происходили сейчас, судя по доносящимся до нее звукам.

– Моя дорогая мисс Уэверли, чем это вы занимаетесь?

Низкий поддразнивающий голос Ритчи почти заставил ее кончить.

– А на что это похоже, мистер Ритчи? – задыхаясь, спросила Беатрис, все еще сражаясь за свой долгожданный приз. Так и не получив желаемого, она замерла, расслабляя напрягшиеся мышцы.

– Похоже на то, что ты, непослушная и нетерпеливая девчонка, не стала дожидаться меня. Ни чтобы поужинать, судя по состоянию тарелок, ни для другого.

Открыв глаза, Беатрис увидела, что Ритчи потягивает лимонад из того же стакана, из которого пила она.

– Ах, какой же ты омерзительный глупый джентльмен! Ты же сам велел мне есть без тебя!