– Забыта тропа, ведущая к свету. Человечеству даны костыли и подпорки из ложных доктрин и догм, из научных открытий, низводящие сверхъестественные забытые способности человека к нулю. Утрачена вера людей в своё божественное происхождение, забыты тайны, завещанные нам Богом: передача мыслей на расстояние, преодоление притяжения Земли, возможность понимать язык птиц и зверей. Пророки испытали на себе железо гвоздей. Они, побиваемые камнями, горели на кострах, как еретики и преступники. Церковь погрязла в корыстолюбии и богатстве. Алчущим золота и власти стали вдруг нужны реликвии. Слабые разумом и языком братья-тамплиеры открыли недостойным некоторые тайны, доступные только посвящённым. Началась охота за святынями ради ложного величия и демонической жажды богатства. Вот поэтому нами – Приоратом Сиона - созданы оборонительные рубежи и бастионы, крепости и замки, многоступенчатая система конспирации и посвящений.

Отец Рубио встал и жестом приказал Мерону следовать за собой. Они покинули келью Андре. Система запутанных коридоров вывела их на свежий воздух.

– Всё, что ты видишь вокруг – это бывший монастырь Эйлсфорд. Он основан сэром Ричардом Греем из Кондора, участником крестовых походов и тамплиером. По факту аббатство управлялось монахами-кармелитами, но принадлежало Приорату. Когда король Генрих VII разогнал орден кармелитов и конфисковал монастырские земли, мы снова тайно через подставных лиц выкупили эти постройки, – наставник указал на мощные стены. Наверху у бойниц Мерон увидел караульных. Ручки пистолетов и тяжёлые кавалерийские сабли блестели на солнце серебристым металлом.

– Монастырь хорошо укреплён и имеет тайные обширные подземелья, объединённые ходами с окрестными полями и посёлками. Там в каждой церкви под слоем штукатурки и росписей есть двери, замурованные кирпичом. Но стоит нажать некий камень, - наставник сделал движение рукой, - и лисы оставят пустые норы охотникам.

Монах хитро улыбнулся и продолжал:

– Теперь встань передо мной. Загляни в своё сердце и скажи, готов ли ты к обладанию ключами и печатями? Если нет - ты будешь отпущен с миром. Если да - обратной дороги не будет. Доказательство твоей преданности и веры лежит там, на столе в пустой келье. Ты станешь посвящённым и наставником, ты станешь хранителем реликвий, и ты в числе немногих будешь решать, когда мир обретёт способность принять главные тайны.

Андре проглотил внезапно подступивший к горлу комок и взволнованно ответил.

– Род мой давно шёл к этой минуте. Наконечник выбрал нас, а не кого-то другого. И если от судьбы не уйти - я готов!

– Ты уверен?

Мерон кивнул.

Наставник вытащил из кармана сюртука флакон. Из-за его спины кто-то подал кубок с водой. Отец Рубио вылил из пузырька несколько капель какой-то жидкости в воду и приказал Андре:

– Пей!

– Что это?

– Пей, не рассуждая.

Андре уже догадался и выпил.

– Обычная предосторожность, да? – он бросил кубок за спину. Ловкие руки поймали звонкую медь на лету.

– Ты прав, сын мой. Обычная предосторожность. В вине, принесённом тебе утром, был яд, который через пару часов убил бы твою память. Ты бы вышел из стен монастыря абсолютно свободным. Но твой разум забыл бы прошлое, чтобы принять будущее с чистого листа. И мы это сделали не потому, что не уверены в твоём молчании и мужестве, а потому, что есть люди, умеющие правильно применять пытки. Не таи зла и не обижайся. Жизнь – суровая штука. Иди за мной.

Они снова вошли в здание и стали спускаться по лестницам. Через каждый пролёт лестничных маршей отец Рубио нажимал скрытые пружины, и часть очередной стены расступалась перед ними, открывая проходы и новые ступени.

Пройдя таким образом три скрытых двери, они очутились в анфиладе просторных комнат, освещённых странными фонарями. Свет исходил не от фитилей, а от маленьких трубок, испускающих голубоватое пламя.

– Что даёт такой необычный свет? – Андре подошёл к одному из светильников.

– Это – болотный газ. Мы нашли его в скрытых толщах земли на месте выработанной угольной шахты. Алмазные свёрла дали нам возможность опустить туда склеенные друг с другом пустые стволы посеребрённого бамбука, и вот он – Свет.

Они медленно шли вдоль столов, заставленных стеклянными ретортами, змеевиками, колбами. Такие же газовые горелки нагревали днища медных чаш. Разноцветные жидкости кипели и, проходя по змеевикам, охлаждались, отдавая стеклянным пузырькам прозрачные или густые тёмные растворы. В одном из углов подземелья под низкими сводами горел кузнечный горн. Поднимаемый какой-то неведомой силой тяжёлый стальной молот с глухим звоном падал вниз в клубах пара. На наковальне лежал брусок золотистого металла, и двое рабочих пытались вытянуть его в лист.

Наставник подошёл и громко крикнул в ухо одному из кузнецов:

– Не перегрейте! – отец Рубио снова повернулся к Андре.
– Это - сплав никеля и палладия. Его получают спеканием платиновой руды, добываемой в Южной Америке. Его прочность, превосходящая по твёрдости и пластичности известную тебе сталь из Дамаска, впервые открыл монах, отправленный нами через океан с каравеллами Христофора Колумба.

– А для чего он нужен?

– Ну, например, для изготовления тонкого лёгкого панциря под одежду. Такие были на солдатах Ордена в замке Лесли. А вот у нападавших подобных не было.