Текст гласил: «Venerandus dominus [223] Sokratos! Хотел бы узнать Ваше мнение о бронзовой статуэтке, найденной в окрестностях монастыря Эйлсфорд. Она напоминает мне конное изваяние Юлия Цезаря, но, судя по всему - это хорошо сохранившийся скульптурный портрет одного из первых владельцев замка Келли. К этому письму прилагаю мой скромный набросок углём описанного выше артефакта. Если у Вас не найдётся для меня времени, можете не отвечать».

Сократос оторвался от письма и перевернул лист бумаги. На рисунке скупыми штрихами была изображена конная статуэтка воина. Набросок головы отличался особой тщательностью. Это было лицо отца Рубио.

Антиквар посмотрел бумагу на свет. В правом верхнем углу он заметил оттиск перстня Приората Сиона. Поднеся письмо к пламени свечи, он прочитал медленно проступающее в токе тёплого воздуха послание:

«Tolerantia, stabilitas, fiducia» (Терпение, выдержка, вера - (лат.)

Сократос Сантис вздохнул, отправил лист бумаги в огонь и встал из-за стола. Несколько минут он смотрел на уличные фонари Бадена, на окрестные горы, подступающие чёрно-зелёными сумерками к улицам, потом задёрнул плотные шторы, снял с шеи массивный ключ и подошёл к книжному шкафу. С одной из полок он снял книгу. Шкаф развернулся по оси, приоткрыв проход. Антиквар взял свечу и вошёл через образовавшуюся щель... Небольшая комната со старым креслом посередине была обита толстыми железными листами. В нише напротив входа сверкал массивной стальной ручкой сейф, окрашенный зелёной блестящей краской. На дверце красовалась надпись «Крупп».

После долгих манипуляций с ключом и замками Сократос открыл сейф и увидел в нём два хранящихся там предмета. Он взял в руки сосуд толстого тёмно-зелёного стекла, оправленный в бронзу. В комнате было холодно, но стекло оставалось тёплым, и от него через ладонь в выпуклые вены антиквара прошло что-то вроде искры, согревая кровь.

– Святой Грааль, - прошептал хранитель святынь.

Сократос перевёл взгляд на медный кувшин. В памяти всплыло откровение Наставника о назначении Ковчега Завета.

«Ковчег – неотъемлемая часть Святого Грааля. Именно в этот сосуд мощной рукой Творца в своё время выжаты каменные скрижали, на которых были высечены Десять заповедей. Наступление периода борьбы за реликвии между первосвященниками разных вероучений заставили Господа сначала спрятать скрижали, а потом пролить их раствором пыли в пригорошню воды из Стикса…»

Антиквар положил на место Грааль и взял в руки Ковчег. Медный сосуд отразил полированными стенками свет свечи. Это сейчас Сократос Сантис уже не удивляется ощущению таинственной силы, исходящей от меди, а во время рассказа наставника Андре Мерон стоял, как столб, с открытым от изумления ртом.

Но, тем не менее, он принял на веру и существование каменных табличек, раздавленных ладонью Творца в порошок, и легенду о реке, разделяющей живых и мёртвых.

Голос отца Рубио продолжал звучать в его сознании: «В этом сосуде сокрыта мощь, гораздо большая, чем сила всех наконечников и мечей, вместе взятых. Раствор сока мудрости десяти заповедей, смешанный с живой и мёртвой водой Стикса, обладает свойствами передавать силу духа величайших воинов ещё живой плоти, а материю наделяет мощью и несокрушимой твёрдостью. Не зря столько героев и титанов переправлял Харон на противоположный берег параллельного мира, омывая их окровавленные тела водами реки. Именно в этом растворе был закалён наконечник царя Давида…»

Антиквар живо представил себе картину переправы. Как-то раз, чтобы осмыслить услышанное, он попытался записать повествование отца Рубио, но в тот же вечер сжёг все свои записи, и сейчас он мог лишь восстановить содержимое бумаг по памяти:

«…Это не легенда, что новорожденный Ахилл был выкупан в Стиксе. Кто знает, не зачерпнули ли по горсти воды из реки Геракл, Гектор, Прометей, Асклепий, Орфей [224] ? Не дал ли Господь, чтобы укрепить расстроенную сомнениями душу Иисуса, сделать ему глоток из Ковчега, вкусив из которого, он оказался подготовлен для невозможного? Чувство животного страха и самосохранения исчезло без следа, появилась презрение к смерти, готовность подставить оскорбительному удару вслед за правой щекой левую. Окрепло желание принести в жертву собственную жизнь ради веры, защиты своего рода, всех обездоленных и униженных слепой ненавистью и неразумным властным презрением. Но мельчали люди - мельчал и Стикс, пока не исчез в зыбучих песках времени. И только Ковчег Завета сохранил для будущего силу прошлого, величие Святого духа и мудрость Творца, необходимые для обретения в настоящем пути к бессмертию и к воротам Царства небесного, открываемым ключами Грааля».

1. «Всемирная история войн». Книга первая. Р. Эрнест и Тревор Н. Дюпюи.
– Москва: Полигон 1997.

2. Д. Легман, Г.Ли. «История тамплиеров». ОЛМА-ПРЕСС. Москва. 2002 г.

3. «Тайные общества всех веков и всех стран». Чарльз Ульям Гекерторн. М., “РАН”, 1993

4. Балакин В. Д. «Фридрих Барбаросса». — Москва: Молодая Гвардия, 2001.

5. Альберт Аахенский. «Иерусалимская история».

6. Роберт де Клари. «Завоевание Константинополя».

7. Раймунд Ажильский. «История франков, которые взяли Иерусалим» (лат. Raimundi de Aguiliers. Historia Francorum qui ceperunt Iherusalem).

8. Пьер Виймар. «Крестовые походы». СПб., 2003.

9. Заборов М. А. №Введение в историографию крестовых походов» (Латинская историография XI—XIII веков).

10. Ибн аль-Каланиси. « История Дамаска, фрагменты. История крестовых походов в документах и материалах». М. 1975.