Он последовал за ней, держа в вытянутой руке поводок. Ему казалось, что его язык так же свисает изо рта, как у Артуро. Он почувствовал себя так же, как во время той памятной встречи в баре «Палас-отеля»: ошеломленно, растерянно, удушливо…

Они вошли в белоснежную гостиную. Единственное, что было не белым в этой ослепительной белизне, это ее загорелое тело. Ее тело и розовые губы.

— Что ты будешь пить, Гарри? Немного текилы?

— С удовольствием.

Гарри погрузился в мягкие диванные подушки. Артуро устроился на полу рядом с ним, зачарованно наблюдая за своей богиней в ожидании, когда она и на него обратит внимание.

— Артуро, малыш, пошли со мной. Я думаю, у меня есть на кухне кое-что и для тебя.

Гарри спустил Артуро с поводка, и тот, как выстрел, мгновенно исчез с глаз. Так быстро он еще никогда не бегал.

Гарри наблюдал, как она уходит. Он чувствовал себя, как мальчик с новой классной наставницей. Что подумает Донни? Что он ему скажет? Да черт с ним! Почему он должен вообще что-то ему рассказывать? Донни всегда был сфинксом, а он — фантазером. Ладно, забудь про это. Все это никого не касается. Это мое личное дело.

Она вернулась с бокалами в руках. Артуро с ней не было. Когда она, нагнувшись, ставила их на столик, Гарри увидел ее прелестные сосочки. Он так быстро схватил свой бокал, что даже немного расплескал его содержимое.

Фритци рассмеялась и уселась рядом с ним. Она взяла свой бокал и, держа его перед собой, сказала:

— Будь здоров!

— Будь здорова! — ответил Гарри и сделал большой глоток, чувствуя, как сладкое тепло волшебными волнами расходится внутри. Великолепно! Это то, что как раз было ему необходимо.

Фритци глубоко вздохнула, высоко подняв грудь.

— О, очень вкусно! Может, наконец, я наберусь смелости сказать тебе кое-что?

Гарри сделал еще один большой глоток. После бейсбола, пережитого волнения да еще на голодный желудок выпивка быстро подействовала на него.

— Скажи. За этим я и приехал.

— Гарри, это действительно тяжело, потому что очень долго сохранялось в тайне. Очень долго.

Фритци сделала небольшой глоток и задумалась. Еще раз отхлебнула, поставила бокал и повернулась к Гарри. Она положила руку на его колено и посмотрела ему прямо в глаза.

— Гарри, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Гарри напрягся. Он был несколько смущен.

— Конечно. Но когда?

Он одновременно испытывал два разных чувства. Одно из них — эротическое — было соткано из запаха роз и аромата женщины, его первой жены, чья рука так доверительно покоилась на его колене, другое — непонятная смесь опасности и страха, исходившее от этой женщины.

— Сейчас. — Фритци встала. — Я скоро вернусь.

— Конечно, дорогая.

Гарри попытался сесть прямо, но спиртное разморило его. Теперь нога разболелась по-настоящему. Все тело ныло. Ему очень хотелось принять душ и таблетку аспирина. Он допил свой бокал и поставил его на столик. Интересно, что она замышляет? Он терялся в догадках, но никакого подходящего объяснения в голову не приходило. Может, это какой-то сюрприз? Кто-то из их прошлого? Он закрыл глаза, и волны алкоголя убаюкали его. Он полностью расслабился. «Как говорили в семидесятых годах: расслабься и плыви по течению», — подумал он.

Гарри задремал. Почувствовав сквозь сон аромат роз, он понял, что она в комнате.

— Гарри, я хочу познакомить тебя с… с Аароном.

Гарри медленно открыл глаза. Сегодня он был без очков.

Она стояла посредине комнаты. Гарри попытался стряхнуть с себя оцепенение. Со второй попытки ему удалось подняться на ноги и сделать несколько шагов вперед.

Фритци надела длинную белую майку, облегающую ее красивое тело. Она выглядела решительной и серьезной. Рядом с ней стоял молодой человек приблизительно одного роста с Гарри. Гарри показалось, что он до этого уже встречался с ним. Его лицо было ему знакомо. Черт! Ужасно знакомое лицо!

Вдруг до Гарри дошло: этот молодой человек был похож на него самого.

Прежде чем Фритци раскрыла рот, он уже знал, что она скажет: «Гарри, это твой сын».

Часом позже Гарри Харт остановил машину перед домом Бена Коуэна. Он чувствовал себя опустошенным. Взяв поводок, он помог Артуро выбраться из машины. Пес посмотрел на своего хозяина долгим пристальным взглядом. Он как будто понимал, что переживает Гарри, и вел себя на редкость спокойно — сейчас лучше было не раздражать хозяина.