— От растраты, но не от любви! — зло буркнул Руффо, захлопывая дверцу автомобиля и тем самым прекращая опасные шуточки Тино. Они оба знали финал будущего фильма — Большая любовь убьет героиню. Но об этом не должен догадаться Соломон Барсак.

…Лолла сияла, словно получила к пятидесятилетию поздравление президента. Ее улыбающееся лицо могло бы испугать кого угодно, особенно в темноте. Но только не Дикси. Вскочив с дивана, который был в последнее время ее постоянным прибежищем, она обняла мулатку и протянула ей приготовленный подарок.

— Это тебе, я ни разу не надевала. Смотри! — Шелковый платок радостно вспорхнул в неуютном сумраке. — Поздравляю!

Лолла по-хозяйски раздвинула шторы, впуская в комнату свет золотистого сентябрьского дня, и, накинув платок, полюбовалась своим видом в зеркале.

— Это я тебя поздравляю. Смотри, что у меня! — Она поднесла к носу Дикси визитную карточку.

— Ты знаешь Скофилда? — удивилась Дикси. Эжен на протяжении многих лет занимал должность заместителя ее отца в Женеве.

— Вчера познакомилась! — Лолла присела на краешек дивана, готовясь к захватывающему рассказу. — Прихожу, значит, я на кладбище… Я всегда в день рождения навещаю маму, да и к мадам Сесиль наведываюсь. Купила шикарные хризантемы, такие желтые, с атласными траурными лентами, и для твоей бабушки прихватила белую гвоздику — она их страшно любила… Подхожу, значит, к Алленам — ну все очень солидно, чисто, мрамор сияет и покоятся все рядышком. Хорошо! Вижу, а там уже господин стоит, солидный такой, выхоленный. И цветок в руке держит. А потом на могилку мадам Патриции возлагает. Простите, говорю, мсье, я служанка Алленов вот уже чуть не два десятка лет, а вы кем мадам Патриции доводитесь? Очень, отвечает, приятно, Эжен Скофилд — бывший помощник господина Девизо и друг их дома. Ужасная судьба постигла бедное семейство. И вздыхает так искренне, так тяжело! А мадемуазель Дикси, говорю, процветает. Очень известная, всеми уважаемая актриса.

— Покороче, старушка, — прервала ее Дикси, которую Эжен Скофилд совершенно не волновал. Она хорошо помнила молодого воспитанного, церемонно-галантного мужчину, посещавшего их женевский дом. Он был, несомненно, хорош собой и не женат, к тому же занимал весьма солидную должность. Одно время Дикси считала, что Скофилд неравнодушен к Пат, и сильно удивилась, поймав однажды на себе его взгляд. Дикси нравилось, изображая полнейшую невинность, пройтись перед чопорным господином в коротенькой юбке и наблюдать, как начинает заикаться от волнения его спокойный бархатный баритон. Она не вспоминала о Скофилде с тех пор, как покинула Женеву, и не разделяла восторгов Лоллы по поводу встречи с ним.

— Так вот, он вдовец! — Выпалила мулатка главное. — Вдовствует уже два года, навещал вчера могилу жены. Страдает, это сразу видно. Только очень захотел навестить тебя. И телефон, и адрес записал. А я сказала, что госпожа часто в отъезде, а нынче хворает… Телефон-то у нас никому не нужен. — Она с осуждением посмотрела на отключенный аппарат.

— Давно включен, — сказала Дикси. — Я жду звонка от покупателя. Эта последняя картина ждет не дождется, когда покинет мрачное жилище.

Недоверчиво усмехнувшись, Лолла подошла к столику, чтобы проверить слова хозяйки. Но едва она взялась за трубку, телефон зазвонил. Обе женщины вздрогнули от неожиданности.

— Квартира мадемуазель Девизо, — с фальшивой солидностью прогнусавила Лолла. — Ах, это я! Очень, очень приятно! — Она мгновенно перенесла телефон поближе к Дикси. — Как раз он самый и есть! — Покупатель?

— Скофилд ваш разлюбезный!

Дикси нехотя взяла трубку.

Эжен изысканно извинился за беспокойство и выразил надежду, что хворающая мадемуазель Девизо вскоре окрепнет и сможет принять его приглашение на ужин.

— Прошу вас, Дикси, я очень одинок и так часто вспоминаю прошлое. Кроме того, у меня есть любимый ресторан. Совсем тихий и с потрясающим рыбным меню, «Три карася» называется. Вас там никто не побеспокоит, и мы сможем спокойно поболтать.

— Благодарю. Это очень мило, я обожаю копченого угря и знаю, что там его отменно готовят. Только у меня чрезвычайно напряженный режим — почти не бываю в Париже и скоро должна улететь в Америку.

— Понимаю. — Скофилд заметно сник. — Мне не хотелось интриговать вас, Дикси. Но поверьте — кроме желания встретиться с вами, вполне естественного, вероятно, для всех ваших поклонников, у меня к вам есть дело.

— Я позвоню вам на днях, Эжен. Постараюсь найти время для встречи. — Дикси положила трубку и бросила злой взгляд на слушавшую разговор Лоллу.

— Дудки! Пусть ждет. Еще придумал какие-то дела — вот умник! Меня не беспокоить, понятно? — Дикси угрожающе посмотрела на чуть не плачущую Лоллу и выдернула из розетки телефонный шнур.

На следующий день для мадемуазель Девизо была доставлена корзина с розами и маленькая записка: «Выздоравливайте. С нетерпением жду звонка. Э.С.»

Дикси рассмотрела надпись на визитной карточке Скофилда. Оказывается, он руководил парижским филиалом банка «Конто». Неплохо! Номер домашнего телефона был загородным. Сообразив, что сегодня воскресенье, Дикси набрала его. Подошедшая к телефону женщина попросила ее назвать свое имя и немного подождать. Эжен запыхался, и даже по голосу было понятно, что звонок его обрадовал.

— Господи, какой подарок для меня! А я копался в саду, по локоть в земле. Пришлось мыть руки… Садовник у меня только газонокосилкой работать умеет. Но ни за что не отличит пиона от астры. — Он быстро тараторил, cловно торопясь загипнотизировать Дикси своей веселостью и не оставить ей пути к отступлению.

— Спасибо за внимание, Эжен. Только, пожалуйста, не присылайте мне больше розы.

— Ой, я полный идиот! — Было слышно, как Эжен ударил себя ладонью по лбу. — Мне и самому показалось, что это так банально. Ведь вы — человек искусства! Лучше тюльпаны — в сентябре тюльпаны напоминают о весне… Вот только цвет… Вы любите желтый?