Брэди заметил, что его влечет насилие, криминал. Может быть, это именно то, что нужно? «Пороки, кровь…» – усмехнулся он. Ничего удивительного, ведь его жена служила в полиции.

Он просидел в раздумьях еще четверть часа, потом поставил кружку в раковину и воскликнул:

– Все, сдаюсь! На сегодня хватит.

Надел потертую кожаную куртку и вышел на улицу.

Думбо [1] , крошечный промышленный квартал, возникший в прошлом веке, был зажат между опорами Бруклинского и Манхэттенского мостов. Теперь огромные склады и заброшенные торговые центры превратились в мастерские художников, студии и галереи. На темных улочках открылись модные клубы, а за строгими фасадами могли скрываться и шикарные апартаменты, и руины, захваченные ржавчиной и плесенью. Думбо притягивал и отталкивал. Поезда наземного метро и машины без остановки сновали среди огромных строений из бетона и стали. Для Брэди вся эта суета и шум были завесой, защищающей его личную территорию от остального мира. Выбраться из Думбо, погрузиться в мягкий городской гул было все равно что выйти из душа, из-под его теплых ласковых струй.

Вечерело, Брэди шел в Хайтс, где жили они с Аннабель. Здесь уже не было складов, а над морем тянулись ряды красивых домов. Из окон открывался великолепный вид на Манхэттенский мост, острова в заливе и длинный променад.

Аннабель еще не вернулась. Брэди никак не мог привыкнуть к ее скользящему графику – ночные смены, утренние, дневные… Аннабель страстно отдавалась любому делу, будь то работа или хобби, а начав очередное расследование, становилась просто одержимой. Она была на десять лет моложе Брэди, энергия в ней била ключом, и, когда восемь лет назад они познакомились, ее решительность и бунтарский характер красавицы мулатки, начинающей работать в полиции, произвели на него такое впечатление, что он не смог перед ней устоять.

Лучи вечернего солнца мягко поблескивали на стеклянном куполе гостиной. Брэди не сразу включил свет и несколько мгновений наслаждался призрачной атмосферой. Нежный синеватый свет заливал комнату. Вокруг статуэток, которые он привозил из командировок, шевелились легкие тени, наделяя их призрачной жизнью.

Брэди щелкнул выключателем – вспыхнул яркий свет, и тени исчезли.

Аннабель вернулась, когда уже совсем стемнело. Брэди готовил ужин.

Расстегнув кобуру, Аннабель положила оружие на журнальный столик. Стянула резинкой копну тонких косичек и пошла на кухню.

– Плохой был день, – сказала она, обнимая мужа. – Утром произошло вооруженное нападение на магазин. Кассир убит, а у нас никаких зацепок. Скорее всего, это сделал какой-нибудь мальчишка, чтобы оплатить учебу.

– Скверное дело, – равнодушно отозвался Брэди.

– Ну да. Как всегда.

Аннабель потерла лицо и прислонилась к холодильнику.

– Я закончил с Гауди, – сказал Брэди.

– Прекрасно. «Нэшнл» его купит?

– Я уже подписал контракт.

– Что будешь делать дальше?

Брэди снял сковороду с плиты:

– Ужинать.

Раньше Брэди всегда спрашивал Аннабель, что она думает о его работе. Со временем его уверенность в себе росла, а ответы Аннабель становились все более лаконичными. Он давно уже сам выбирал сюжеты и больше не хотел слышать «супер» или «классно», произнесенных с притворным энтузиазмом.

Иногда Аннабель жаловалась, что он больше не советуется с ней, что они стали меньше разговаривать. Брэди отделывался репликами вроде «Ну да, ну да», избавлявшими от необходимости поддерживать разговор, который мог привести к конфликту. Семейная жизнь научила обоих: отношения выживают, только если у каждого есть свое маленькое кладбище, где можно закапывать взаимные претензии и упреки. Но приходится следить, чтобы кладбище не слишком разрасталось.

Они поужинали, перекидываясь дежурными фразами. Брэди предложил взять напрокат фильм, но сегодня вечером Аннабель хотелось что-нибудь почитать. Порывшись в стопках книг, которые громоздились по всей квартире, она с головой ушла в фантастический роман.

Спать легли рано. Они почти не касались друг друга, но очертания тела Аннабель под одеялом пробудили в Брэди желание. Воображение вспыхнуло, словно огонь, в который плеснули масло.

Аннабель отвечала на его ласки сначала рассеянно, но вскоре забыла о книге. Объятия стали крепче, но финального взрыва не произошло. Многообещающее начало сулило яростный танец пламени, но все закончилось лишь несколькими вспышками угасающего костра.

Они перевели дух, и Аннабель ушла в ванную.

Брэди чувствовал, что больше так не может.

Ему сорок два года. Детей нет. Они с Аннабель не представляли себя в роли родителей. Они любили друг друга эгоистичной любовью, в которой больше ни для кого не было места.

Да, его жена – красавица. Да, они многое пережили вместе и могли говорить о чем угодно. И да, он очень ее любил. Но со временем слова, которые супруги изо дня в день говорят друг другу, выцветают. Они с Аннабель произнесли уже немало таких слов. Запасы истощились. Остались только привычные, доведенные до автоматизма движения.

Брэди чувствовал, что долго они так не протянут. Нужно действовать, и немедленно. Слишком часто он откладывал необходимость принять решение, выложить карты на стол, откровенно поговорить с Аннабель. Это больно, но необходимо. Это поможет любви возродиться.

Ведь чувства изнашиваются так же, как и тела. В наше время можно восстановить и омолодить все что угодно, даже отношения, но в результате они становятся… искусственными. Телу можно вернуть молодость с помощью инъекций или имплантатов. Инородных тел.