Неожиданно послышался громкий стук в дверь, закрытую на тяжелый засов. Похоже, стучали ногами. Ночная стража? Крикнув слугам, чтоб взяли копья, Кривдяй велел открыть дверь. Откатился в сторону засов. Чуть скрипнули петли. С улицы ворвался ветер. В дрожащем пламени светильников в корчму вошли двое – оба давние знакомцы хозяина – Матоня и Олелька Гнус. Последний нес что-то увесистое в большой торбе.

– Здрав будь, Кривдяюшко, – кивнул Матоня.

– И вам так же. Чего на ночь глядя? – Кривдяй подозрительно осмотрел вошедших своими маленькими все подмечающими глазками. Незаметно оглянулся на слуг. То же сделал и Матоня. Шепнул:

– Отошли ребят, поговорить надо.

Кривдяй шикнул на служек – те убрались во внутренний двор – и заинтересованно воззрился на торбу.

Матоня удовлетворенно кивнул и махнул рукой Олельке. Не говоря ни слова, тот опустил на пол торбу… и, быстро вытащив оттуда снаряженный к выстрелу арбалет, направил его прямо в сердце хозяина корчмы!

– Что, что такое? – испуганно дернулся было Кривдяй.

– Спокойно, паря! – осклабился Матоня. – Я ж сказал – разговор есть.

– Что еще за разговор такой? – зло прошептал корчмарь. – С самострелом-то. Да убери ты эту штуку, не ровен час, само выстрелит.

– Убери, Олелька, – разрешил Матоня. – Но наготове держи. Так вот, Кривдяюшко, – нехорошо усмехнулся он. – Говоришь, купчишки масатланские вчера припозднились?

– Ну? – непонимающе кивнул Кривдяй. – Вы что, их не встретили в роще? Так то ваша вина – наводка-то верная!

– Верная?! – Матоня гневно выпятил верхнюю губу, показав редкие желтые зубы. – Еле упаслись, хорошо темно было.

Кривдяй удивленно посмотрел на него:

– Что, купчишки сопротивляться начали? Так убили б. Воинов-то с ними не было.

– Купчишки?! – не выдержав, сорвался на визг до того молчавший Олелька. – Дай я его застрелю, дядька Матоня! Купчишки…

– Не встретили мы там купцов, Кривдяй. – Матоня уставился на побледневшего корчмаря тяжелым взглядом. – На самого воеводу нарвались, со стражниками. А все ты!

– Я? – возмущенно всплеснул руками тот. – Я? Вы промахнулись – не на того напали – а я виноват? Так, по-вашему, выходит? Да я вас…

– Не шуми, Кривдяюшко. – Матоня приложил палец к губам. – А то ведь и мы где надо шумнуть можем. Про твоих гостей – купцов индейских. Про толстяка и на ворону похожего. Видим, как ты их улестиваешь. Да и купцы они какие-то не такие – давно весь товар продали, а все сидят тут, выжидают чего-то, вынюхивают.

Корчмарь сверкнул глазами. Злобно, словно загнанный волк.

– Что хотите? – просипел он.

– Долю, – ухмыльнулся Матоня. – Повысить бы надо, Кривдяюшко. А то мы работаем, а ты…

– Так давно б переговорили, – пожал плечами Кривдяй. – Может, и договорились бы. А то пришли тут с самострелом… В общем, посидите пока. Вот вам октли. – Он поставил на стол запотевший кувшин. – Пейте, я сейчас.

Олелька дернулся было с самострелом, но притих под взглядом напарника. Спросил только, глядя в спину хозяину:

– Не сдаст он нас?

– Не сдаст. – Матоня покачал головой. – Нужны мы ему… как и он – нам.

Кривдяй вернулся довольно скоро. Куда и злоба со страхом делись? Улыбался, аж лучился добродушием.

– Ну, вот, – потер руки корчмарь. – Считайте, договорились. Кроме работы разбойной – тут уж я вам, так и быть, увеличу долю – будете еще кое-что делать. Вызнать надобно все о крепости, да о страже, да много чего. За то вот вам задаток!

Кривдяй швырнул на стол блестящую бляшку с изображением солнца.

– Золото, дядька Матоня! Ей-богу, золото! – От радости Олелька Гнус уронил самострел на пол.

На шум из приоткрытой двери во внутренние покои высунулась голова юного индейца. Высунулась и тут же скрылась.

– Ну, так по рукам? – Кривдяй выжидательно посмотрел на Матоню.

– А по рукам! – хохотнул тот. – По такому случаю неси-ка, Кривдяюшко, браги.

Усмехнувшись, Кривдяй щелкнул пальцами.

– Это что за парень? – вытерев рот рукой, подозрительно поинтересовался Олелька.

– Какой еще парень? – удивленно переспросил корчмарь.

– Ну, тот, что сейчас из покоев выглядывал. Смуглый.

– А, то проводник купеческий, Тламак. Не бойся, человек верный. – Кривдяй махнул рукой. – А чего ты про него спросил? Понравился? Могу с купцами договориться – уступят на ночку. – Корчмарь глумливо засмеялся.

– Не, я девок люблю, – под общий смех покачал головой Олелька. – А только видел я недавно этого парня у здешней церкви.

– И что он там делал?

– Молился.