Ася и Нина так увлеклись обсуждением отношений придуманных на ходу персонажей, словно это были их близкие знакомые. Они уже почти кричали друг на друга, по крайней мере, за соседними столиками на них стали обращать внимание. Нина опомнилась первой.

— Ладно, — сказала она неожиданно спокойно, — давай оставим эту выдуманную парочку в покое и вернемся к твоему случаю. Все-таки вспомни, может быть, вы где-то кого-то случайно встречали из знакомых твоего Павлика? В театре, в ресторане, в казино, на улице, — уж не знаю где?

Ася сосредоточено наморщила лоб:

— Нет, точно нет. В театре мы ни разу с ним не были, в казино тоже. В ресторане... Вроде бы тоже ни с кем не встречались... Да и по ресторанам мы ходили не слишком часто.

— О господи, — Нинка схватилась руками за голову, — во что ты влипла!

Этот преувеличено-драматический жест Асю слегка разозлил:

— Перестань причитать, ни во что я пока не влипла. Павлик вернется, обязательно вернется. Он ведь оставил мне записку. И я думаю, этот свингер — его подарок. Больше не от кого.

— А белобрысый?

— Простое совпадение. Может быть, белобрысый купил шубу своей даме, а Павлик мне — точно такую же, но на Смоленской. Или «У Дианы».

Нинка хмыкнула:

— Ага, ага. Утром меришь дорогую шубку, а вечером тебе ее доставляют прямо домой. Да еще букет шикарных роз в придачу. «Получите, Анастасия Васильевна, и распишитесь!» — Нинка завелась не на шутку. — Ты несешь настоящую чушь. Таких случайностей не бывает...

— Ну, Нин, сама подумай — зачем совершенно постороннему мужчине дарить мне шубу? Такие подарки только муж жене делает или любовник...

— Ладно, хватит, а то мы сейчас договоримся и до любовников. Лучше скажи, что ты с этим подарком делать будешь?

Ася пожала плечами:

— Ничего. Пусть пока висит в шкафу. Есть он не просит, а до зимы еще далеко.

— Два месяца.

— За два месяца, — твердо сказала Ася, — я уверена, все прояснится. Павлик вернется, и все будет хорошо.

Нина досадливо поморщилась:

— Твой оптимизм сильно смахивает на дурь.

— Прекрати, — Ася прикусила губу, — прекрати, или мы всерьез поссоримся.

И они бы, возможно, поссорились, потому что Нинка не собиралась оставлять эту тему. Но тут официантка принесла заказ, и предоставилась хорошая возможность переключиться на другое.

Пять минут за столом царило напряженное молчание.

— Слушай, а не заказать ли нам вина? — спросила Нинка, чтобы разрядить обстановку. Она уже жалела, что перегнула палку.

— А почему бы и нет. — Ася тоже не хотела сгущать краски. — Давай сходим?

— Сиди уж, я сама. Твиши?

— Твиши, а если нет — гурджаани.

Она встала и направилась к бару. Ася смотрела ей вслед, на душе у нее было неспокойно. Можно было спорить с ней до хрипоты, но ведь себя саму не обманешь... У Аси возникло странное ощущение, что она играет роль в пьесе театра абсурда и так вжилась в нее, что уже не может отличить, где игра, а где реальная жизнь. И нет этой пьесе ни конца ни края.

— Добрый день, — вдруг раздался у нее за спиной мягкий мужской баритон.

Ася обернулась: рядом стоял светловолосый молодой человек в строгом сером костюме. Почему-то первым делом Асе бросился в глаза его галстук, темно-красный с серым геометрическим узором, очень дорогой, завязанный модным широким узлом.

— Вы не узнаете меня?

Абсурд продолжался.

— Простите? — переспросила Ася, почти не удивляясь. Очевидно, она просто потеряла способность удивляться.

Молодой человек улыбнулся:

— Вчера на углу у светофора вы разбили мне заднюю фару.

И тут Ася сразу вспомнила: владелец «Ауди»! И зовут его... Как же его зовут?

Парень заметил ее затруднение:

— Позвольте представиться еще раз. Сергей. А вы — Анастасия, верно? Анастасия Васильевна. Позвольте мне присесть, Анастасия Васильевна?

— Да-да, конечно, — растерянно сказала Ася. — Пожалуйста.