— Во внутреннем кармане пиджака найден паспорт на имя Крылова Павла Георгиевича, — ровным голосом сказал Скворцов. — Вы можете подтвердить, что это ваш муж, Анастасия Васильевна?

Ася издала горлом какой-то булькающий звук, кивнула... и больше уже ничего не помнила.

Смутно — озабоченное лицо Елены, незнакомые люди ходили по квартире, потом откуда-то взялась Нинка... Ася одетая лежала на постели, и Нинка уговаривала ее выпить какие-то таблетки. Ася попыталась отпить воды из стакана и чуть не захлебнулась...

Потом — пустота.

Последующие два дня следа в Асиной памяти почти не оставили. Оглушенная успокоительными, она была словно между сном и явью, потому что то, что случилось, никак не могло происходить на самом деле.

Потом ей рассказали, что тело Павлика нашла Зинаида, соседка с нижнего этажа. Эта дама преклонного возраста была не в меру любопытна, — Павел ведь в этом доме и пожить не успел, но она его хорошо запомнила. Может быть, потому, что ему несколько раз пришлось выяснять с ней отношения, когда в его квартире шел ремонт. Зинаида все грозилась написать жалобу на то, что рабочие стучат и шумят в неположенное время. Но обаяние Павла и несколько коробок конфет сделали Зинаиду терпимее.

У Зинаиды была собачка Лизка, размером с большого откормленного кота, такая же склочная и брехливая, как и ее хозяйка. Зинаида вывела Лизку на пять минут погулять, но заболталась с соседкой и проторчала на улице не меньше часа. А когда вошла в подъезд — пожалуйста! Труп у лифта! Только что шла — ничего не было, и вдруг лежит. Другая бы на ее месте кинулась вызывать милицию, но Зинаида, переборов страх, подошла поближе, чтоб все хорошенько рассмотреть. А потом сразу поднялась и позвонила в Асину квартиру. Дома была Елена, она и вызвала сначала Асю, а потом милицию.

Представители власти, прибыв на место происшествия, обнаружили при трупе паспорт, кредитки, права — словом, обычный набор документов среднего бизнесмена. Не было только бумажника и часов. Естественно, чтобы наиболее вероятной сочли версию убийства с целью ограбления.

Хоронили Павла через три дня в закрытом гробу. Ася в приготовлениях похорон никак не участвовала — все устраивали Елена и люди с работы. Нинка зря паниковала насчет занятий Павла. Как оказалось, ничего особенно таинственного в его работе не было — Павел числился инженером-компьютерщиком в небольшой фирме, торгующей медицинским оборудованием, и часто ездил в командировки по разным городам — налаживать это самое оборудование, доставленное заказчикам. Вот и сейчас, судя по найденному при нем авиабилету, он возвращался из Красноярска.

На все интересующие милицию вопросы ответил начальник Павла, хозяин фирмы, некто Аристарх Николаевич Каплевич. Ася впервые его увидела на похоронах, — солидный мужчина, от которого буквально веером расходились флюиды достатка и благополучия. Скорбное лицо, приличиствующее случаю, Асю не обмануло: этому Аристарху Николаевичу на Павла было глубоко наплевать. Ну произошел несчастный случай, лишивший фирму классного специалиста... Неприятно, конечно, но за такие деньги он найдет замену не хуже.

Аристарх Николаевич, выразив Асе положенные соболезнования, отбыл с кладбища на темно-синем «Вольво». Остальные сотрудники фирмы, где, как выяснилось, трудился Павлик, поехали к Асе домой, помянуть усопшего.

Сотрудников было немного: бухгалтерша Тамара, скромная женщина неопределенного возраста (ей можно было дать и сорок, и все шестьдесят), секретарша шефа Эльвира Михайловна (почему-то у Аристарха в секретаршах сидела не юная дива с длинными ногами, а сорокалетняя чопорная дама) и Андрей, молодой парень, чуть старше Аси, второй инженер-компьютерщик на этой странной фирме.

Еще была Елена и верная Нинка. Больше никто на похороны не пришел.

Асе было все равно — сто человек, или один, или ни одного, она вообще никого не замечала и ничего не понимала, двигаясь как сомнамбула. А вот въедливая Нинка про себя отметила, что немного у Асиного мужа было друзей. Удивительно получается: человек прожил на свете тридцать лет, а провожать его пришли только жена и товарищи по работе. Родители, положим, умерли, братьев-сестер нет. Конечно, так бывает. А другие родственники? Неужели совсем никого нет? Допустим, и такое тоже бывает, — реже конечно, но бывает. Но он ведь был маленьким, где-то жил, ходил в школу — должны же у него быть друзья детства, с которыми он во дворе играл, школьные приятели?.. Ну, допустим, он не москвич (хотя — точно не москвич, Ася говорила, из Бийска). Но ведь институт-то он закончил московский! Что, так и проучился в институте пять лет, ни с кем не общаясь, бирюк бирюком? Не похож Асин Павлик на нелюдима, совсем не похож... «А с чего я, собственно, взяла, — рассуждала Нина, — что он московский институт закончил?» Про то, где ее драгоценный Павел учился, Ася и словом не обмолвилась, — скорее всего, сама не знала. Так что Павлик свободно мог учится на инженера-компьютерщика где угодно, хоть в Гарварде, хоть в Урюпинске (если там, конечно, этому учат).

И тут Нина вдруг поняла, какая заноза ее тревожит. Не похож был Павел на провинциала! Вот режьте ее на куски, ешьте ее с маслом, Нинка головой бы поручилась — Павел москвич. Причем и родился, и вырос в Москве. Нинка, как любая москвичка в третьем-четвертом поколении, безошибочно отличала настоящих москвичей от «новодела». Нет, она ничего не имела против провинциалов и никакой столичной гордости у нее не было, — ну что же делать, если по-настоящему пробиться и сделать карьеру у нас можно только в столице! И Аська — ее лучшая подруга — не москвичка! Но по Аське это сразу видно, хоть и одета она сейчас — высший класс, и выговор московский усвоила лучше некуда (все-таки год в «Щуке» не прошел даром). Все равно — по каким-то неуловимым признакам — не москвичка. А вот муж ее... Н-да...