— И тем не менее отдых на лоне природы ты заслужила, Флоренс. Если не устроишь себе небольшой отпуск, девочка моя, я тебя выпорю!

Флоренс, растроганная искренней заботой Энни, которая в данном случае выступала в роли верной подруги, а не начальницы, обеспокоенной благополучием одной из своих подчиненных только потому, что это могло не лучшим образом отразиться на работе, чуть сдала позиции.

— Отдохнуть, конечно, не мешало бы. Возьму с собой свой органайзер, набросаю новые проекты.

— Возьми с собой мужчину, а не органайзер! — заявила Энни. — Есть вещи, для которых компьютер не годится. — Она хитро подмигнула ей.

— Даже не знаю. Рори вряд ли сможет отлучиться. У него сейчас много работы.

— Мои источники сообщают, что съемочной группе "Возлюбленной Немезиды" предоставили небольшой перерыв. Они отсняли все английские сцены и теперь набираются сил для съемок во Франции.

— А при чем тут это? — спросила Флоренс, стараясь изгнать из воображения соблазнительные картины: двери, украшенные розочками, свежеиспеченный хрустящий хлеб, мебельный ситец и Джекоб. Правда, Джекоба вряд ли прельщает сельская идиллия. Он презирает деревню в той же мере, что и ее!

А если предположить, что они все-таки поедут куда-нибудь вместе? Это даст им возможность обсудить многое. Очень многое. В частности, его прошлые преступления и настоящие. А также выяснить, чем вызвано его издевательское поведение по отношению к ней. Может, ей в конце концов удастся понять, почему она ненавидит его и одновременно любит так, как не способна любить никого на свете. Признаться в этом будет стыдно, унизительно, и, скорей всего, она мало чего добьется своим признанием. Однако любовь к Джекобу отравляет ее существование. Нужно или очистить свой организм от этого галлюциногенного яда, или испить чашу унижения до дна.

Перед глазами мелькнула чья-то ладонь.

— Алло, Фло! Спустись на землю! — Флоренс перехватила встревоженный взгляд Энни. — Ты где витала-то?

— Даже не знаю… Думала, может, в Озерный край податься, — объяснила Флоренс, вспомнив разговор с Роуз о старом невзрачном деревенском коттедже неподалеку от Пенрита, принадлежавшем семейству Хлои. Из того, что она слышала о нем, предполагалось, что это далеко не Шангри-Ла [3] , но как бы то ни было, домик находился в деревне и, по всей вероятности, имел крышу.

— В Озерный край?

— Да. Нет. Не совсем. — Глупая идея. Ну какой женщине, если она в здравом уме, придет в голову мысль отправиться в хваленый коровник с мужчиной, которому претит и коровник, и она сама?

Однако, когда Энни удалилась и Флоренс занялась новой статьей — о женщинах, без сожаления меняющих свою профессию, несмотря на достигнутые успехи (эту идею, сама того не подозревая, подбросила ей Роуз, рассказывая об очаровательной Хлое), — мысль о коттедже по-прежнему не шла у нее из головы.

И вправду уеду на несколько дней! — решила Флоренс. Но куда-нибудь в хорошее место. И без него! Открыв свой органайзер, она уточнила номера страниц с необходимой информацией и стала просматривать списки сельских пансионов.

Несколько ферм она сразу отмела, сочтя их излишне приятными, и наконец остановила свой выбор на скромном местечке. Однако ее энтузиазма хватило только на то, чтобы позвонить туда. Стремление к красототерапии улетучилось, как пар в плохой турецкой бане.

Но ведь он тоже не лучшее лекарство, уговаривала себя Флоренс, вынужденная признать, чего ей хочется на самом деле. Без него ей будет куда спокойнее. Тем не менее она набрала номер Хлои.

Может быть, суровый отдых в Камбрии все-таки исцелит ее от Джекоба.

— Скотти [4] на проводе, — раздался в трубке сипловатый и в то же время почти детский голос. Имя, под которым была известна в сфере модельного бизнеса девятнадцатилетняя Хлоя Скотт-Тревельян, в полной мере соответствовало ее внешнему облику. Очаровательная, тонкая и гибкая, как тростинка, она вполне могла сойти за подростка. Флоренс, которой приходилось предпринимать немало усилий, чтобы выглядеть достойно, уже не в первый раз позавидовала природной красоте сестры. Как и многие настоящие Тревельяны — в противовес приемным, — Хлоя была наделена яркой волнующей внешностью, особый эффект которой придавал сочный рыжеватый оттенок ее каштановых волос. Прически она меняла как перчатки, следуя тенденциям моды, но последний раз Флоренс видела сестру в ее обычном стиле — с густой ровной челкой и длинными распущенными волосами, ниспадающими на плечи волнистыми прядями.

Сестры обменялись любезностями, и Флоренс сразу перешла к делу, поскольку чувствовалось, что Хлоя куда-то спешит.

— Я собираюсь уехать на несколько дней, хочу отдохнуть от всей этой круговерти где-нибудь в глуши. Нельзя ли воспользоваться вашим коттеджем? Тем, что возле Пенрита?

— Конечно, можно, — с готовностью разрешила Хлоя, будто ожидала подобной просьбы. — Только он в запустении. Удобств почти никаких. Ни телефона, ни прочего. Живи там сколько хочешь, но сразу предупреждаю: дом ужасный.