– Да, конечно. Нет проблем, – заверил я ее. – Ты уже хочешь закончить разговор?

– Нет. По телефону я могу поговорить еще.

– Видишь ли ты возможность сохранить нашу близость? Я никогда не встречал никого похожего на тебя, но твоя дружба, мне кажется, означает сердечное письмо и обмен рукопожатиями в конце каждого финансового года.

Она засмеялась.

– Ну, все не так уж плохо. Рукопожатие раз в полгода. Даже четыре раза в году – мы ведь были такими близкими друзьями! И то, что наша любовная история закончилась, Ричард, не значит, что она потерпела крах. Мне кажется, каждый из нас чему-то научился.

– Возможно, свобода, о которой я говорил, – начал я, – значительная ее часть, возможно, это свобода меняться, становиться другим день ото дня. Но если двое людей изменяются в разных направлениях:

– Если мы будем изменяться в разных направлениях, – возразила она, – у нас все равно не будет никакого будущего, ведь правда? Я думаю, двое людей могут изменяться вместе, вместе расти и обогащать друг друга. Один плюс один, если только это те единицы, может равняться бесконечности. Но часто люди тянут друг друга вниз; один из них хочет взлететь, словно воздушный шар, а другой виснет на нем мертвым грузом. Мне всегда было интересно, а что, если оба – и женщина и мужчина – стремятся вверх, как шары?!

– Тебе известны такие пары?

– Несколько, – ответила она.

– Ну, сколько?

– Две, три:

– Я не знаю ни одной, – заметил я. – Нет: пожалуй, одну знаю. Из всех моих знакомых – единственная счастливая пара. А все остальные: Либо она – сама радость, а он – мертвый груз, либо наоборот, либо они – два груза. Два воздушных шара встречаются весьма редко.

– Мне кажется, у нас бы это вышло, – сказала она.

– Это было бы здорово.

– Да.

– Как по-твоему, что нам для этого нужно? – спросил я, – Что нам поможет вернуться друг к другу и жить по-прежнему?

Я почувствовал, что ей хочется сказать: «Ничего», – но она этого не сказала, это было бы слишком поспешно. Она задумалась, я ее не торопил.

– Нам уже ничто не поможет вернуться к прежним временам. И я этого не хочу. Я изо всех сил пыталась измениться, пыталась даже ходить на свидания с другими мужчинами, когда тебя не было, чтобы посмотреть, смогу ли я противопоставить твоей Совершенной Женщине своего Совершенного Мужчину. Все это было бессмысленно, глупо. Лишь напрасная трата времени.

Я – не одна из твоих девочек, Ричард, – продолжала она неспешно. – Я менялась до тех пор, пока мне этого хотелось. Если ты желаешь быть со мной рядом, твоя очередь меняться.

Я оторопел. – В каком направлении ты предлагаешь мне меняться?

В худшем случае она предложит что-то такое, что я не смогу принять, – подумал я, – но эта ситуация будет не хуже, чем та, в которой мы находимся.

Она немного подумала. – Я бы предложила любовь, в которой будем только ты и я. Возможность проверить, получится ли у нас быть двумя шариками.

– Это значит, что я буду не свободен: И перестану видеться со всеми своими подругами?

– Да. Со всеми женщинами, с которыми ты обычно спишь. И никаких других любовных историй.

Теперь настал мой черед замолчать, а ее – слушать тишину в телефонной трубке. Я чувствовал себя кроликом, которого охотники загнали в угол. Все известные мне мужчины, которые принимали такие условия, потом об этом сожалели. В каждом из них прострелили не одну дырку, и выжить им удалось только чудом.

Но ведь как я преображался, когда был с Лесли! Лишь с ней я был таким, каким больше всего хотел быть. Я совершенно ее не стеснялся, не чувствовал никакой неловкости. Я ею восхищался, учился у нее. И если она хочет научить меня любить, я могу хотя бы предоставить ей такую возможность.

– Мы такие разные, Лесли.

– Мы разные, мы же и одинаковые. Ты думал, что тебе нечего будет сказать женщине, которая не летала на самолетах. Я не могла себя представить рядом с мужчиной, который не любит музыку. Может, важно не столько быть похожими друг на друга, сколько проявлять любознательность? Поскольку мы разные, нас ждут радость знакомства с миром друг друга, возможность дарить друг другу свои увлечения и открытия. Ты будешь учиться музыке, я стану учиться летать. И это только начало. Мне кажется, так может продолжаться бесконечно.

– Давай подумаем, – сказал я. – Давай об этом подумаем. Каждый из нас по себе знает, что такое супружество и почти-супружество, у каждого остались шрамы, каждый обещал себе, что больше не повторит такой ошибки. По-твоему, мы не сможем быть вместе, кроме как: кроме как став мужем и женой?

– Предложи другой вариант, – сказала она.

– Мне и так было очень даже неплохо, Лесли.

– Очень даже неплохо – этого мало. Я сама по себе смогу быть более счастливой, и для этого мне не придется выслушивать твои извинения, когда ты будешь уходить, пытаясь от меня отделаться, возводя между нами новые стены. Либо я буду единственной твоей возлюбленной, либо не буду ею вообще. Я попробовала жить половинчато, как ты – это не срабатывает, – для меня.