Всунув ноги в туфли и держась за голову, он подошёл к дверям:

— Кто там?

— Я, Нобат.

Аман открыл дверь, потянулся, зевнул и только тогда спросил:

— Ты что так рано пожаловал, видно, не спится с молодой женой?

Кинув взгляд на недопитую бутылку коньяка, Нобат ответил с улыбкой:

— Соскучился, давно тебя не видел, дай, думаю, узнаю, как он там в городе живёт.

— А попозже нельзя было?

— Попозже никак нельзя, надо собирать хлопок.

— Да, вы народ занятой.

— А что же ты думал?

— Я не шучу. Хорошо сделал, что приехал! Последнее время в этот дом что-то не часто приезжают гости. Проходи, садись. Хлопнем по маленькой. Славный коньячок!

— Кто это пьёт в такую рань?

— Кто хочет, тот и пьёт! — сказал Аман, потирая лоб. — Я лично, если не опохмелюсь, и на ногах держаться не смогу. Голова разламывается.

— Отчего она у тебя разламывается? Много думаешь?

— От того, что пил весь вечер.

— Значит, веселимся!

— Это ты, наверно, веселишься. А мне не до веселья, — ответил Аман, нарезая колбасу. — Настроение у меня в последнее время прескверное. Если бы ты только знал, как я зол.

— На кого? На себя?

Аман с удивлением уставился на Нобата:

— Вы что, сговорились всё, что ли?

— Кто все? Кого ты ещё имеешь в виду?

Аман разлил коньяк по рюмкам и спросил:

— Ты приехал допрашивать меня?

— Нет, допрашивать тебя я не собираюсь.

— Тогда лучше выпей и поменьше говори..

— А что, если мы сначала дело сделаем, а потом выпьем?

Аман осторожно поставил на стол уже поднесённую ко рту рюмку.

— Какое ещё дело? — насторожился он.

Нобат закурил, сел поудобнее и неторопливо заговорил:

— Я ведь, понимаешь, не один приехал. Я к тебе на двух машинах прикатил. А шофёры очень торопятся. Пока мы соберём и погрузим твои вещи, знаешь, сколько времени пройдёт.

Аман изменился в лице:

— Что? Что ты несёшь?

— А чего ты так удивляешься?

— Ты что же, грабить меня приехал?

Нобат не счёл нужным ответить.

— Значит, я так понимаю: отец не отступится от меня, пока не добьётся своего.

— А как же не добиваться, иначе дело не делается.

— Он думает таким манером дело сделать?

— Наверно, так.

— И ты так думаешь?

— И я так думаю.

— Смотрю я на вас и диву даюсь, до чего же вы в себя верите!

— Без веры в свои силы никак нельзя.

— К тому же все вы ещё философами заделались.

— Да какая же это философия! — сказал Нобат и встал. — Аман, я очень тороплюсь. Посоветуй, что раньше грузить.

Аман выпил рюмку и молча улёгся на диван.

— Аман, я жду.

— Оставь меня, Нобат. Я немного полежу, подумаю.

— Спокойно полежать не удастся. Мы же тебе мешать будем.

— Ты что, гонишь меня из собственного дома?

— Ну, почему же гоню… Может, поедешь к отцу, там полежишь, подумаешь…

— Что? — Аман поднял голову. — Есть и такой приказ?

— Приказа такого нет. Это зависит только от тебя, от твоей совести, — ответил Нобат и обратился к двум парням, которые уже стояли в дверях, засучив рукава. — Начинайте.

Ох, и здоровенные же это были детины. Они так быстро очистили квартиру Амана, что этого времени едва хватило бы на то, чтобы хорошенько чаю напиться.

— Что теперь будем грузить?

— Теперь? — Нобат на секунду замешкался, а потом кивнул на диван. — Теперь тащите это! — Заметив, что парни медлят, он повторил: — Несите, несите!

Только тут Аман поднялся, и ребята, схватившись за диван, вынесли его во двор.

— Поставьте вот здесь! — Нобат показал на цементную площадку, обсаженную розами, и закурил. Аман вышел из дома и молча опустился на диван. Нобат сел рядом с ним.

— Ну, подумал? — спросил он.

— Дай-ка мне сигарету, — вместо ответа попросил Аман.

— Покурить можно было бы и в дороге, — сказал Нобат, протягивая сигареты.

— Да не торопи ты меня! — уставившись в одну точку, огрызнулся Аман.

— Ну как же мне тебя не торопить? И у меня, и у этих парней каждая минута на счету. И потом, вот что я тебе скажу, Аман, делай как знаешь, мы тебя умолять не станем.

Аман со злостью отбросил в сторону сигарету и, встряхнувшись, поднялся:

— Ты чего так кричишь? А ну, убирайся отсюда!

— Мне убраться легче лёгкого, — произнёс Нобат и вплотную придвинулся к Аману. — Только помни, ты пожалеешь, если не послушаешься Тойли Мергена. Потом спохватишься, да поздно будет. — Нобат направился к машинам и обрушился на парней: — А вы что стоите, разинув рты? Тащите диван!