Но Дерек лишь помог ей перелистнуть страницу жизни, которая никак не давалась в руки Айрин и которую все же следовало оставить позади.

Слезы все лились и лились, окончательно смывая тушь с ресниц Айрин. И тут в дверь позвонили.

Звонок был долгим, резким, требовательным. Айрин встрепенулась. На какое-то мгновение ей показалось, что это Дерек. Ну, конечно же он одумался и вернулся. Разве могло быть иначе?

Она поспешно подбежала к двери и, открыв замок, распахнула ее.

Но на пороге стоял отнюдь не Дерек.

Это был Ларри.

— Я беспокоился… — начал он.

И тут увидел лицо Айрин.

— Что с тобой?

Бесцеремонно оттеснив ее (а как иначе, ведь она стояла на самом проходе), он запер за собой дверь, а потом стянул куртку и бросил ее на вешалку. Повернулся к Айрин.

— Признавайся, в чем дело? — спросил он, после чего вдруг сообразил, что взял не совсем верный тон. — Айрин, что с тобой? Что случилось? Оливер сказал мне, что ты почувствовала себя плохо после ланча. Я еле досидел до конца рабочего дня, узнал твой адрес и приехал. Тебе так плохо? Может быть, вызвать «скорую»?

Айрин отчаянно замотала головой.

— Послушай, но в чем все-таки дело?

Айрин уже сама не понимала, в чем дело. Она продолжала самозабвенно рыдать.

Ведь она уже поставила на Ларри крест. И оплакивала свое несостоявшееся будущее с Дереком.

А теперь пришел Ларри, которому она, вне всяких сомнений, небезразлична. Он беспокоился о ней, говорил с Оливером, узнавал адрес. Значит, вся его холодность, вся суровость были напускными. Игры, сплошные игры. Никому не нужные, сбивающие с толку и мешающие жить легко и радостно.

Зачем он пришел? Хиллари, наверное, совсем не зря сказала о том, что Ларри топтался возле приемной, не решаясь войти. Наверное, она действительно что-то значит для него. Но тем хуже для них обоих, ведь он женат. Или обручен. Какая разница?

Если бы она знала, что Ларри равнодушен к ней, ей было бы легче переживать отсутствие возможности для общения. А теперь она только еще больше будет мучиться. С прежним бойфрендом рассталась, с предполагаемым вместе быть не получится — что ж, бывает. Но знать, что этот самый предполагаемый бойфренд тоже испытывает к ней какие-то чувства — нет, это уже слишком!

Все эти мысли вихрем промелькнули в голове Айрин. Конечно, у нее не было возможности сесть, спокойно подумать, проанализировать случившееся и разложить все по полочкам. Все смешалось у нее в голове. Сейчас она была способна только рыдать. Уже второй мужчина за вечер оказывается свидетелем ее слез. Она ведь не нарочно, она не хотела никого грузить своими проблемами.

— Айрин, пожалуйста, успокойся.

Полчаса назад точно такие же слова говорил ей Дерек. А Ларри даже не подозревает об этом.

Вопреки ожиданиям Ларри его слова утешения привели к обратному результату. Айрин закусила костяшки пальцев и начала сползать по стене. Ее накрыло настоящей истерикой.

Ларри решительно шагнул к ней, крепко обнял. Айрин уткнулась лицом в его плечо.

Пропала рубашка, мелькнуло у нее в голове. К сожалению, эта мысль не помогла ей успокоиться.

— Тише-тише, — приговаривал Ларри, поглаживая Айрин по голове, как ребенка. — Ну сколько можно, в конце концов. Наверняка ведь ничего страшного не случилось.

— Как это не случилось, — выдавила из себя Айрин, стуча зубами. — Очень даже случилось. — Ее уже била нервная дрожь.

Ларри вздохнул, подхватил ее на руки.

— Где у тебя спальня? — спросил он.

— Нет! — вырвалось у Айрин.

Хотя, собственно, почему нет? Ведь именно его она и хотела получить. Всегда нужно быть честной с самой собой. Выдумка и ложь обходятся куда дороже… Так почему же нет?

— Глупая, — сказал Ларри, ища спальню наугад и продолжая держать Айрин на руках. — Мне просто нужен плед. Тебя знобит, ты совсем замерзла.

— Прямо и направо, — выдавила из себя Айрин.

Ларри толкнул дверь спальни, вошел, огляделся. Опустил Айрин на кровать. Потом сгреб в охапку пушистый плед с лохматыми кистями и накрыл ее.

— Так, — деловито сказал он. — Я иду на кухню и ставлю чайник.

— Прямо и н-н-н…

— Налево, я понял. Что лучше тебе приготовить? Чай, кофе, какао? У тебя есть какао? Может, согреть горячего молока?

— Н-н-н…

— Никаких «не надо». Значит, будешь какао?

— Лучше чай.