Джек с досадой поморщился, уступая ее мольбе.

— Это гадко, Джилл. Мы ничего дурного не делали.

— Дело в тебе, Джек. Он тебя ненавидит. Я же говорила тебе, что он думал, пока мы были женаты, а если он узнает, что мы с тобой… что теперь мы…

Джилл не договорила. Джек чертыхнулся.

— Ладно, Джилл. Один-единственный раз. Но не жди, что я стану прятаться, стоит только на горизонте показаться твоему бывшему супругу.

Джилл с облегчением перевела дух. Встав на цыпочки, она прижалась к его губам.

— Спасибо. Огромное.

Она сбежала по лестнице ко входной двери. Быстро ее открыв, Джилл собиралась было радостно поздороваться с дочерью — но приветственный возглас замер у нее на губах. За дверью оказался только Питер — Бекки нигде не было видно.

Джилл с трудом справилась с испугом и дрогнувшим голосом спросила:

— Где Ребекка?

— Ждет в машине с Джин.

— В машине, — повторила она, глядя через двор в сторону улицы. — Почему?

— Нам надо поговорить.

Джилл посмотрела на бывшего мужа, только сейчас заметив его решительный вид и упрямо сжатые челюсти. Вид у него был такой, словно он готов вступить в бой.

Снова почувствовав прилив страха, она призвала на помощь все свое самообладание:

— С Ребеккой ничего не случилось?

— С ней все в порядке, естественно. Я очень о ней забочусь.

Этим он хотел сказать, что она о ней заботится плохо. Страх ее стал уступать место гневу.

— Тогда я не представляю себе, о чем нам говорить друг с другом.

— Неужели? — Он протиснулся мимо нее в прихожую и закрыл дверь.

Она нахмурилась, ощущая, как в висках у нее начинает пульсировать кровь.

— Как ты смеешь?! Это мой дом!

— А ты как смеешь? — парировал он. — Ребекка — моя дочь!

— И что эти слова должны означать? Я никогда не ставила под сомнения твои права или не давала тебе…

— Что у тебя с Джеком Джейкобсом? — прервал ее Питер.

Джилл невольно отступила на шаг, пораженная таким вопросом:

— Чем вызван твой идиотский вопрос?

— Вашими портретами на любом автобусе южной Калифорнии…

Их рекламная кампания. Опять.

— Ради Бога, Питер, не надо! Это сделано в целях рекламы нашей передачи.

— Это — позор. Это просто непристойно.

Она вздернула вверх подбородок, придя в ярость.

— Ничего подобного. Ты ведешь себя так, словно на фотографиях изображен половой акт.

— Эта подпись…

— Говорит о том, понравятся ли нам просмотренные фильмы.

— Черта с два! — Он повернулся к ней, уперев кулаки в бедра. — Я видел вашу передачу. Между вами ощущается влечение.

— Ты сошел с ума, Питер. Когда речь заходит о Джеке, ты теряешь рассудок. — Она шагнула к нему. — Мне нужна дочь. И я хочу, чтобы ты ушел.

Она повернулась к двери и взялась за ручку. Питер поймал ее за руку и сжал ее так сильно, что Джилл с трудом сдержала крик.

— Ты с ним спишь?

Джилл было так больно, что у нее на глазах выступили слезы. Она постаралась их скрыть, как и свой испуг, увидев во взгляде бывшего мужа что-то дикое, чего никогда раньше не замечала. И ее это напугало.

— Отпусти мою руку, Питер.

Но он только сильнее стиснул пальцы. Джилл знала, что наутро у нее будут синяки.

— Я не желаю, чтобы моя дочь встречалась с этим типом. И не хочу, чтобы он дарил ей игрушки. — Он дернул Джилл изо всей силы, так что она едва не упала. — И не хочу все выходные слышать от нее: «Джек то, Джек это».

Джилл вырвала руку.

— А может быть, я не хочу, чтобы Ребекка проводила время с Джин.

— Она моя жена.

— А раньше была твоей возлюбленной.

— Ты с ним спишь.

Дрожа от гнева, она указала ему на дверь:

— Вон!

Но он только угрожающе придвинулся к ней:

— И что, по-твоему, об этом скажет судья? Что ты путаешься с тем же мужчиной, который…

— Вы слышали, что сказала Джилл. Убирайтесь вон!

Джилл и Питер повернулись к лестнице. Джек стоял на предпоследней ступеньке, устремив на Питера свои синие глаза с выражением едва сдерживаемой ярости. Кулаки у него были стиснуты почти так же крепко, как зубы. Больше всего Джеку хотелось бы сейчас как следует двинуть ее бывшему муженьку по роже. И хотя в душе Джилл хотелось бы именно этого, она понимала, что сейчас это было бы самым неразумным шагом. Ей надо было думать о Ребекке.