Еще чуть позже я узнал, что забияка переметнулся в банду на другой стороне улицы.

12.

Я очнулся от того, что мне накладывали швы. Лучше бы продолжал лежать без сознания - когда твою голову обрабатывают и зашивают без какой-либо анестезии, это, прямо скажу, не самые приятные ощущения.

Рядом суетился отец.

– Повязку накладывать не буду - по такой жаре лучше держать голову открытой, чтобы шов заживал и не парился - зачем-то сказал низкий женский голос.
– И вообще пусть полежит пока у меня, а то вон та же рука еще не до конца зажила, а они уже камнями друг в друга бросаются.

– Дык а дома мне че сказать-то?
– завис отец.

– Скажи что через неделю будет снова бегать как ни в чем не бывало.

Едва дослушав это я вновь отрубился.

Когда я очнулся снова был день. Я чувствовал это даже сквозь прикрытые ресницами глаза. Только я попробовал было пошевелиться, как услышал:

– Если хочешь быстро выздороветь, то не двигайся.

Хочу.

Хорошо, полежу смирно. Хотя с трудом себе представляю как эту команду сможет выполнить обычный малыш.

И тут до меня дошло...

Я что, понимаю о чем она говорит? Может мое сознание слилось с тем сознанием, которое было здесь раньше? Да нет, не похоже... Тогда что? Сложно сказать - мало данных. Ладно, разберусь с этим позже, по мере их накопления. Но понимание, это хорошо, тот ребенок в любом случае уже должен был понимать многое, и теперь мне не придется начинать все с чистого листа. Даже и не знаешь радоваться или грустить такому стечению обстоятельств с этим треклятым камнем.

Как я вообще мог его пропустить? Взял слишком высокий темп тренировок? Да нет, с таким темпом я должен справляться. Привлек ненадежных людей? А вот это похоже. Если бы упражнения были попроще, то даже в присутствии ненадежных элементов со мной бы ничего не случилось. А так... Решено - в дальнейшем высокий темп только в стабильной среде, либо средний темп в нестабильной. А в опасные авантюры пока лучше вообще не соваться - как то мне не улыбается, что меня постоянно латают и штопают, не говоря уже о том, что и умереть можно.

13. Интерлюдия

Девочка разглядывала тех, кто смотрел на дыру. Мимо нее невозможно было пройти, она завлекала всех своей явной несуразностью, тем, что она явно находилась не на своем месте. Никто не мог понять, что здесь не так и что нужно исправить.

Девочка смотрела на них и едва заметно улыбалась. Платье по щиколотку закрывало ее с ног до головы, и два ее глаза были практически незаметны на фоне черной-черной дыры. Иногда она улыбалась во всю ширину своих белоснежных зубов и тогда темноту прорезала вспышка белого света.

Девочке нравилось, что окружающим ее людям нравится, что дыра поглощает все их свободное время, и что у них не остается времени подумать, потому что их мысли заняты.

Как можно использовать это? Этот вопрос возник перед девочкой давным-давно, и она давным-давно дала на него ответ. Но что-то все еще сдерживало ее от того, чтобы начать.

Дыра улыбалась.

14.

После предательства забияки положение банды Демки стало совсем безнадежным - трое против шестерых.

Мне ничего не стоило подмять под себя тех шестерых, но этот вариант я задействую чуть позже и только для забияки.

А пока я воспользовался подвернувшейся бесплатной рабсилой - сказал Демке, что примкну на его сторону, что мы разделаем вторую банду под орех, но только если Демка и его двое архаровцев будут месяц тренироваться с нами (а на самом деле - нас). Более того, я решил скорректировать свою программу обучения с учетом таких постоянно возникающих вокруг меня неприятностей и побыстрее наработать самые эффективные в моем нынешнем состоянии боевые связки.

Весь этот месяц банду Демки нещадно щемили и он по этому поводу регулярно начинал ныть, но я сказал, чтобы они не усугубляли ситуацию и использовали универсальную во все времена тактику - тактическое отступление или, попросту говоря, чтобы как только на горизонте начинает пахнуть жареным они делали ноги.

Меня никто не трогал. Все-таки я еще маловат для них. Да и наглядный пример с забиякой тоже не слишком способствовал их движению в этом направлении.