Та, издав яростное шипение, подскочила и быстро огляделась по сторонам, не забыв взглянуть и вверх, однако не увидела ничего опасного или подозрительного за исключением быстро мелькнувшей тени улетающей птицы. Убедившись, что угрозы нет, ламия переключила свое внимание на землю, ища глазами предмет, только что причинивший ей боль. Нашла она его легко: полупрозрачный янтарного цвета камень бросался в глаза среди яркой зелени травы. Данира подняла его, тщательно осмотрела и удивленно приподняла брови: в артефактах она кое-что смыслила, а потому достаточно быстро узнала сонный камень Святого Ордена. Естественно, с этого момента мысли ее приобрели совсем иное направление. Каким образом он здесь оказался, кому вздумалось запустить в нее столь оригинальным метательным снарядом и, главное, зачем именно в нее, так как версия о случайности произошедшего решительно не выдерживала никакой критики. Все эти вопросы занимали ее чрезвычайно, но поиск ответов на них явно не был делом простым и быстрым. Кроме того, скорость поиска не являлась в данном случае критичной, ибо тот, кто кинул в ламию столь полезной вещью, был кем угодно, только не врагом. А при том количестве головоломок, которые уже ждали решения, еще парочка погоды не сделает. В конце концов, если кто-то ею манипулирует, а кто-то (не исключено даже, что тот же самый тип) оказывает помощь, почему она должна отказываться? Этот камень — хоть какая-то компенсация за ее последние мытарства и вполне может оказаться полезен в деле обретения свободы.

Придя к такому выводу, ламия сунула находку в карман и двинулась дальше.

Сокрытый на время «отключился» от событий на Сулавеси: Данира не обманула его ожиданий. Да и вряд ли она вообще была на это способна, столько времени являясь марионеткой Демиурга. Он изучил ее вдоль и поперек, словно многократно перечитанную книгу, и теперь мог предсказать ее реакцию в практически любой ситуации. Итак, первый этап подготовки к ночному похищению Осколка можно было считать завершенным. Второй требовал более тонкой и длительной работы. Он заключался в том, чтобы прибывший сюда маленький отряд старшего инквизитора Шестакова внес свою лепту именно в самый нужный момент. Этим Сокрытый и намеревался сейчас заняться.

— Я его чувствую, — произнесла, наконец, Алиса, открывая глаза. — Он все еще там.

— Ты что, проводила маги-сканирование? — чуть вздрогнул Шестаков.

— Нет, что вы! И он, и Моргана сразу же засекут подобное и насторожатся. А для вас это, пожалуй, станет лишним.

— Ты права. Тогда как?..

— Честно говоря, даже не знаю. Это какая-то надчувственная связь. Отношения с Э-магом просто так не проходят.

— Значит, и он может тебя почувствовать? — снова напрягся Шестаков.

— Полагаю, да. И даже с б ольшим успехом, чем я его. Но для этого ему надо специально на мне сосредоточиться, чего он, скорее всего, делать не станет.

— Хорошо. Тогда мы отправляемся. Покажи мне еще раз, где находится его лагерь.

Алиса вытянула руку на северо-северо-запад от железнодорожной станции. Примерно в том направлении шла грунтовая дорога.

— Ладно, найдем. Спасибо за помощь, Алиса, — ты оказала нам чрезвычайно большую услугу. Уверена, что не хочешь пойти с нами? — для очистки совести спросил Шестаков.

— Более чем, Сергей Александрович! Я же все вам объясняла: эта встреча и мне причинит боль, и вашей миссии может повредить. Нет уж, лучше я вас подожду здесь, на станции.

— Переговоры могут затянуться. Полагаю, мы вернемся не раньше утра.

— Ничего, здесь есть маленькая гостиница и кафе. Моя миссия тут завершена, и, думаю, я заслужила небольшой отдых.

— Ну, как знаешь, — старший инквизитор едва сдерживался, чтобы не показать своего облегчения.

События складывались для него наилучшим образом: не только не пришлось изобретать способ «отцепить» Хохлову от похода к лагерю Э-мага, но даже удалось создать видимость, что желает он прямо противоположного. Между тем, бывшая ученица могла бы стать довольно серьезным препятствием для выполнения его истинной миссии, которая и без того отдавала явным авантюризмом. Он отвернулся и уже собирался подозвать скромно стоящую в сторонке Елену Медникову, чтобы отправиться в путь, когда Алиса окликнула его:

— Сергей Александрович!

— Да? — обернулся он.

— А зачем вы еес собой берете?

— Я же говорил: она — смотрящий с очень сильным эмпатическим потенциалом, что в переговорах может оказаться весьма полезным.

— Что-то я ничего подобного в ней не чувствую.

— Это и естественно: она экранируется. Видишь ли, эмпатический дар — не самая приятная вещь для его обладателя, потому что позволяет чувствовать слишком много, особенно того, чего лучше бы и не воспринимать. К примеру, чужую боль, страдания. Обычно Елена наглухо блокируется, чтобы не чувствовать лишнего, а отпускает свой талант на волю, только когда это нужно.

— Но ведь даже в ауре…

— А тут уже я постарался: помог ей предельно усилить свою самоблокировку. Иногда это бывает очень полезно.

— Ясно, — по тону Хохловой трудно было определить, поверила она объяснению своего бывшего наставника или нет. — Ладно, удачи вам, Сергей Александрович.

— Спасибо. Она нам не помешает. До встречи, Алиса.

Пока Шестаков со своей спутницей не скрылись за поворотом дороги, Хохлова смотрела им вслед. При этом ее не отпускала какая-то смутная медленно нарастающая тревога, которая некоторое время спустя дополнилась ощущением чьего-то пристального взгляда. Алиса чуть поежилась и огляделась с нарочито скучающим видом, подключив к обычному еще и магическое зрение, но не обнаружила никого, кто бы интересовался ее скромной особой.