Въ Ишимскомъ округ описываемое явленіе выражено уже. такъ рзко, что не оставляетъ больше сомннія.

Въ базарные дни, съ утра и до окончанія торговли, вы можете встртить множество крестьянъ, которые покупаютъ муку и на слдующій базаръ продаютъ ее; можно даже встртить и такихъ, которые въ одинъ и тотъ же день покупаютъ и продаютъ, выбиваясь изъ силъ наживать копйку. Часто изъ пятидесяти возовъ, привезенныхъ на базары только какой-нибудь десятокъ принадлежитъ продавцамъ своего продукта; остальные воза съ перекупнымъ хлбомъ.

Но наружность этихъ торговцевъ такова, что у васъ не хватитъ смлости обозвать ихъ кулаками, а достаточно немного поразспросить одного изъ нихъ, чтобы убдиться въ ихъ несомннной жалости. Въ самомъ дл, изъ всхъ хлопотъ такого торговца по покупк и продаж выходитъ, въ конц-концовъ, буквально одна копйка. Покупая цлымъ возомъ пудъ муки, положимъ, по 1 р. 15 к., онъ продаетъ его въ розницу по 1 р. 16 к. Если онъ купитъ настоящій возъ, то въ барышахъ останется четвертакъ. На язык самихъ крестьянъ это называется — «пересыпать изъ пустого въ порожнее».

Если прослдить за однимъ изъ этихъ крестьянъ въ его деревн, то окажется вотъ что: надлъ этого крестьянина равняется десятинамъ пятидесяти, но, по разнымъ причинамъ, онъ обрабатываетъ только одну десятину ярового и дв десятины озимаго хлба. стъ онъ свой хлбъ, но не въ состояніи ни одной горсти пустить на продажу, иначе потомъ самому придется покупать. Для удовлетворенія же другихъ потребностей (подати, смена, чай и пр.) онъ здитъ каждый базаръ въ городъ за двадцать верстъ и здсь, на площади, какъ въ биржевой зал, пересыпаетъ изъ пустого въ порожнее, выручая этою биржевою игрой самое большее полтинникъ въ недлю. Если у него есть лишніе кони и если подвернется случай, то онъ отправляется въ Петропавловскъ и, купивъ тамъ хлба, продаетъ его въ Ишим, - въ этомъ случа его барышъ достигаетъ 5 коп. на пудъ.

Переходя отъ этихъ бдняковъ, живущихъ копйками, къ боле зажиточнымъ, можно подмтить ту же черту, только въ боле широкихъ размрахъ. Жители, засвавшіе въ первые годы по двадцати десятинъ, теперь запахиваютъ по семи-восьми; другіе, обрабатывавшіе нкогда пятнадцать десятинъ, теперь ограничиваются пятью. Чмъ же они занимаются?

Торговлей или извозомъ, а чаще всего тмъ и другимъ вмст. Богатые являются скупщиками деревенскихъ продуктовъ; средніе круглый годъ возятъ кладя, мряя тысячеверстныя пространства; дутъ въ Ирбитъ, въ Кресты, въ Омскъ, Томскъ и пр. Земля для такихъ составляетъ лишь подспорье. Иногда они владютъ сотней десятинъ, но обрабатываютъ изъ нихъ только какихъ-нибудь шесть-семь десятинъ, лишь бы не покупать хлбъ. И опять на вашъ вопросъ, почему они бросаютъ земледліе, получается тотъ же отвтъ: «не стоитъ»… «опасливо».

Въ осенніе и весенніе мсяцы мужики вс поголовно мечутся въ тоскливыхъ поискахъ за деньгами, запродавая дрова по дешевымъ цнамъ, съ обязательствомъ представить ихъ лтомъ или зимой, и называя эти сезоны самымъ «гиблымъ» для себя временемъ. Ясно — почему. Распутица всхъ загоняетъ домой. Одни «перестаютъ пересыпать изъ пустого въ порожнее», другіе должны бросать торговлю, третьи лишаются извоза. Находясь въ полной зависимости отъ постороннихъ занятій, они сразу лишаются почвы подъ ногами, когда остаются дома, при одной земл, которая для нихъ стала ненадежнымъ источникомъ благосостоянія.

Вообще мы должны сказать, что торговля вошла въ плоть и кровь здшняго крестьянина, — не сбытъ своихъ земледльческихъ продуктовъ и произведеній своего труда, а именно торговля въ полномъ значеніи этого слова, т.-е. покупка и продажа. У кого вовсе уже нтъ денегъ для торговыхъ операцій, такъ онъ хоть скупитъ десятокъ тетеревовъ и продаетъ ихъ копйкой дороже. На Ишимской ярмарк съзжается нердко до ста тысячъ народа, и половина изъ этого числа торговцы-крестьяне. Склонность къ торговл здшняго жителя, кажется, непреодолимая.

Мн придется очень немногое сказать по поводу Тюкалинскаго округа.

Не отличаясь рзко отъ Ишимской степи, Тюкалинскій округъ даетъ наблюдателю т же явленія, то же отношеніе къ земл, какъ и первая. Оригинальная черта его заключается въ степномъ хозяйств. Степнымъ хозяйствомъ я называю такое, въ которомъ преобладаетъ скотоводство надъ земледліемъ. Это преобладаніе и существуетъ во многихъ волостяхъ округа. При перезд изъ Ишима въ Тюкалу васъ поражаетъ видъ пустыни. На протяженіи сотни верстъ вы видите только безконечную степь, покрытую солончаковою растительностью, да рдкіе березовые перелски, да небо. Вашъ взоръ привыкъ къ обработаннымъ полямъ; вы до сихъ поръ хали между двухъ волнующихся стнъ хлбовъ — и вдругъ все это исчезло. Мсто кажется совершенною пустыней, и эта пустыня производитъ тоскливое настроеніе.

Крестьяне въ этихъ волостяхъ засваютъ ничтожное количество земли, судя по ея абсолютному пространству. Все вниманіе ихъ обращено на скотоводство и снокошеніе. Деньги они добываютъ отъ продажи скота, котораго держатъ помногу; въ рдкомъ дом не имется двадцати штукъ рогатаго скота.

Уровень ихъ благосостоянія очень низокъ. Въ домашней обстановк они представляютъ рзкое исключеніе между сибиряками; они грязно живутъ, скверно дятъ. Въ общественной жизни они вялы, непредпріимчивы. Въ умственномъ отношеніи тупы. Все это, кажется, иметъ близкую связь съ скотоводствомъ, которое представляетъ боле низкую ступень сравнительно съ земледліемъ. Тяжело подумать, что русскій человкъ въ этихъ мстахъ сдлалъ шагъ назадъ. Но едва-ли можно обвинять самихъ крестьянъ за этотъ переходъ отъ земледлія къ пастушеству, да мы и не пишемъ ни обвиненій, ни похвалъ, а желаемъ только уяснить себ данное явленіе.