После двух часов непрерывных словоизлияний я уже с трудом сдерживала себя, чтобы не сорваться и не начать с особым садизмом мучить эту тварь. Я противник силовых методов, я противник пыток, но оставлять подобное безнаказанным я не буду.

– Вот и все. – Яростно сверкнув глазами напоследок, так как прекрасно осознавал все, что происходило, но не мог ничего противопоставить моей силе, отступник ощерил зубы. – Ты… с-с-сдохнеш-ш-шь…

– Уже сдохла. Пасть закрой, тварь. – Запечатывающая руна, и я прикрыла глаза, чтобы уже в тишине подумать, как мне действовать дальше. Чем дальше в лес, тем толще елки… и совсем уж нет просвета… Десять минут на принятие решения, и, открыв глаза, я растянула губы в усмешке. – Знаешь, думаю отдать твою душу пожирателям – будет самым верным решением. Перерождаться тебе не стоит.

Успев заметить и ярость, и все увеличивающуюся панику в его призрачных глазах, запела тихо, но каждый звук отдавался в тишине помещения пронзительно и четко. Пожиратели не терпят непочтительного к себе отношения, и уж тем более запинок и заминок. Единый ложный звук – и ты сам станешь их добычей, но это в мои планы не входит, так что стоит быть особенно внимательной.

Всего три минуты, и вот в пентаграмме мутнеет и с каждой секундой наливается силой отвратительное по своей сути чернильное пятно, чтобы спустя несколько мгновений стать тем, кого исключительно шепотом называют пожирателями.

– З-с-свала? Гос-с-спожа…

– Звала. – Чуть вздернув подбородок, жестом указала на сжавшегося в самом дальнем углу пентаграммы серого от ужаса призрака. – У меня для вас кое-что есть.

– Ур-р-р… – Петля-ложноножка в мгновение ока захватила душу отступника и, несмотря на все усилия той избежать плена, подтащила к центральной части амебообразного монстра, живущего на изнанке Вселенной. – Добрая гос-с-спожа, хочешь ус-с-слугу?

– Нет.

– Щедрая гос-с-спожа… – Короткое удивление, но кажется, и это его устроит. – Будет еще – з-с-сови.

– Обязательно. – Кивок, и я завершаю фразу призыва: – Изыди.

– До вс-с-стречи, гос-с-спожа…

Дождавшись, когда потусторонняя тварь уйдет, облегченно прикрыла глаза. Нет, я не жалею, что призвала его и отдала то, что является для них истинным деликатесом. Теперь отступника ждут тысячелетия боли и дикого изощренного ужаса и пыток. Пожиратели умеют наслаждаться. Что поделать, если их развлечения немного отличны от наших…

Откинувшись на спинку кресла и просидев так несколько минут, привела мысли и чувства в порядок. Ни один призыв потусторонних сущностей не проходит бесследно, и пускай я мертва, но и мне он дался не так легко, как я показывала им. Им нельзя демонстрировать свою слабость – иначе не уйдут, и ты сам станешь их добычей. Но пока я сильнее… и не просто «пока». Я становлюсь сильнее с каждым прожитым днем, просто потому, что по-другому нельзя. Я так решила, и я этого добьюсь.

На мгновение пальцы коснулись губ, и остатки души пронзило чувство горечи и сожаления. Тео… сладкий, сильный Тео… как жаль, что мы не встретились до того… Хотя, наверное, тогда тебя еще не было. Хоть сейчас ты и матерый волк, но вряд ли тебе больше трехсот. От силы лет двести… может, двести пятьдесят. Милый-милый блохастик… но я все равно что-нибудь придумаю, и никуда ты от меня не денешься.

Я так решила.

Ладно, порефлексировала и харэ. Ночь не бесконечна, а у меня еще дел непочатый край. Рывком приподнявшись с кресла, прибрала за собой все, к чему прикасалась, и, подчистив магический фон, отправилась знакомиться с призраками. Дела-дела… как же вас много на одну маленькую мертвую меня.

– Позвольте представиться, леди, Эдуардо Ларуш. Впрочем, в свое время мы были с вами прекрасно знакомы, но думаю, побыть вежливым лишний раз все же стоит. Особенно с такой удивительной и невероятной госпожой. – Расшаркивания призрака бывшего завхоза позабавили, так что я даже изящно склонила голову.

Я помню его, этого неугомонного, обаятельного и весьма хозяйственного и предприимчивого гнома. И мне действительно жаль, что ему настолько не повезло.

– Виолетта Инари, но сейчас живу под личиной Вионы Тихонко. Темной ночи, бонн Эдуардо.

– Микаэло Урумаки. – Рекш, призрачный магистр с факультета мидиумов, склонился к моей руке, но прикасаться и целовать не стал – призраки прекрасно знают, что их прикосновения малоприятны, так что только обозначив действие, он, в свою очередь, склонил голову в учтивом поклоне. – Мы с вами не пересекались по занятиям, но я помню вас, вы действительно удивительная леди.

– Да уж.

Когда с расшаркиваниями было покончено, мы вполне успешно разместились в комнате тетушки Гриппарзины и еще более успешно провели остаток ночи за разговорами и обменом информацией – меня интересовало все, чем занимался не только ректор, но и его ближайшие подручные. Преподаватели, выпускники, учащиеся… отец и инквизиторы. Меня интересовало буквально все.

– Деточка, светает уже… – Гоблинша, не особо вмешиваясь в наши переговоры, глянула в окно, выходящее на рассветную сторону.

– Благодарю. – Кивнув, что все поняла, повернулась к призракам. – Я рада, что смогла поговорить с вами. И ваша помощь, и информация воистину неоценимы. Со своей стороны обещаю сделать все, что в моих силах. До встречи.

– Светлого дня, госпожа. – Попрощавшись со мной и дождавшись, когда я уйду, призраки переглянулись с гоблиншей и почти синхронно прошептали на закрытые двери: – И храни вас боги, госпожа.