Шрифт:
— Начальник! Здравия желаю! Заходите. Почистим туфли без очереди!
Это он другому кричит. Сунул я ему тридцать пять копеек и встал незаметно в стороне. Прислушиваюсь. А он кричит следующему:
— Начальник! Здравия желаю!
И повторяет все, что мне говорил.
Теперь я плачу ему только двадцать копеек…
В долине, где была расположена птицеферма, появился шакал. Он выл так, что ночью в ауле просыпались и плакали дети, а заведующий фермой не мог уснуть до рассвета.
Шакал с каждым днем наглел — количество украденных им кур катастрофически росло. Заведующий фермой ставил на тропинках, по которым мог ходить шакал, капканы, но в них попадали только суслики…
Сторожу дали трех овчарок, но и они не помогли. С ними происходило что-то непонятное: когда шакал начинал выть, собаки не лаяли, а, помахивая хвостами, расходились по своим будкам. А из курятника исчезали куры…
— У этой зверюги, — говорил сторож, — отец, наверное, леопард, а дядя тигр. Не меньше! Его красные глаза горят, как угли в тамдыре. Почуяв его приближение, собаки разбегаются, поджав хвосты. Это не шакал, это не известная еще науке порода хищников. А может, сам шайтан повадился ходить к нам…
Когда шайтан съел сотую несушку, сторожа сняли с работы. С той поры никто ни разу не слышал знакомого воя и на птицеферме не пропала ни одна курица…
Здравствуйте, люди!
Разрешите представиться! Я сын Яраша Эргешева, ветерана Великой Отечественной войны. У него вся грудь в орденах и медалях.
А мой старший брат летчик. Налетал миллионы километров. Наверное, слышали об Нарли Эргешеве, который благополучно посадил в Каракумах аварийный самолет и спас от смерти более ста пассажиров? Так это он и есть. Мой старший брат.
Вы, конечно, слышали о хирурге Диванаеве, ученике Тачмурадова? Это тот, что операции на сердце делает. Его еще недавно Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Туркменистана наградили. Так это мой дядя.
Ну, а министра Суханкули Алгулыева знают все. Так это мой брат.
А Герой Социалистического Труда Шаханкули Алгулыев младший брат Суханкули Алгулыева. Ну, понятно, что он тоже мне не чужой… Вот каковы заслуги моих родственников перед народом!
..Что? Мои заслуги? Чего это вы смеетесь? Ничего смешного здесь нет. Не работаю? Вах, еще успею наработаться! Мне всего тридцать три года…
Переходя перекресток, мы с Гельды чуть не попали под машину. Отдышавшись, мой спутник стал возмущаться:
— Ну и негодяй же, а? Скажи, пожалуйста, куда так спешит? А если собьет кого-нибудь? Сам же будет за это отвечать, хулиган…
Мы купили на рынке продукты, взяли такси и поехали домой. На том же самом перекрестке машина чуть не сбила человека. Возмущение Гельды было искренним и беспредельным:
— Нет, ты только посмотри, как этот баран сам лезет под колеса! Куда, чурка, прешь? Без глаз и без ушей, что ли? Ему, видите ли, нет дела до того, что при быстрой езде сразу остановить машину невозможно… Ведь так переходить улицу — это своими же руками копать себе могилу.
Мы охотно разделили благородный гнев и возмущение Гельды. Истина, конечно, дорога. Но точка зрения… еще дороже…
Он мечтал всю жизнь.
В детстве он мечтал о бронзовых мускулах и лавровом венке чемпиона по вольной борьбе.
В юности он мечтал стать знаменитым оратором, потом — известным музыкантом, а чуть позже — гениальным астрономом.
Поступив в институт, он мечтал стать выдающимся ученым-селекционером, вывести сорта пшеницы с тремя колосками на одном стебле, получать гигантские урожаи и накормить всех голодных на планете.
Став зрелым мужем, он мечтал, что его потомки пойдут по его стопам, но достигнут гораздо большего, чем мог бы достичь он, но не достиг.
Он мечтал всю жизнь. Только мечтал.
И ничего не делал…
На праздник мы пригласили друзей. Готовясь к их приходу, навели порядок в доме.
Во-первых, пол помыли так, что он заблестел, как зеркало.
Во-вторых, расставили мебель и вытерли пыль.
В-третьих, поставили на стол букет свежих цветов, чего давно не делали.
В-четвертых, я побрился.
В-пятых, надел чистую, выутюженную рубаху.
В шестых… Ладно, чего уж там считать… Очень многое мы еще сделали, чтобы встретить гостей как положено. Неудобно ведь показаться некультурными…
Интересно, а вы поступаете иначе?
Этот человек всегда был решительным и смелым. В детстве, выходя со сверстниками в степь, он говорил: