Анна Андреевна однажды сказала ей:

— Соседки спрашивают меня про твоего ухажера, а я и не знаю, каков он из себя. Ты бы привела домой его, познакомила нас.

— Зачем вас знакомить, мама! — возразила Наташа. — Он же не жених мне. Уедет скоро в свою Италию, а там и соседки обо всем забудут.

— А ты все же приведи, — упрямо сказала мать.

— Так ты не осуждаешь меня, мама? — Наташа прижалась к ней в порыве признательности.

— Мне ли судить тебя, доченька? Зачем тебе от судьбы прятаться? Молодая, красивая и не глупая. Что наши бабы здесь видели? Раз итальянец на тебя глаз положил, значит, разглядел что-то в тебе, что ты и сама не знаешь, — рассудила Анна Андреевна.

И однажды в субботу мать поставила домашнюю опару для кислого дрожжевого теста в большой кастрюле, как раньше, при отце, потом замесила его по-своему, с молитвой. Не торопясь, приготовила начинки, затеяла пироги. К вечеру достали своих грибочков маринованных, огурчиков малосольных, наливочки, водочки. Наташа привела Алессандро.

У него был очень легкий характер и веселый нрав. Все угощения ел с большим аппетитом, а потом целовал Анне Андреевне натруженные руки. Антошка тоже не остался без его внимания. Алессандро сложил с ним немудреный паззл. Напоследок даже спел с Анной Андреевной в два голоса.

Наташа смотрела на мать, на своего итальянца и думала, что жизнь не полосатая, нет. Она пятнистая, разноцветная. Кто-то там, наверху, играет с нами в пятнашки. И если не стоять на месте, то яркие пятна будут выпадать чаще. Какие детские глупости лезли ей в голову под влиянием этого жизнелюбивого итальянца Алессандро!

Когда весь город солил капусту, Наташа провожала Алессандро Годзини в далекую теплую Италию. Расстались ласково и легко: каждый возвращался в свою привычную стихию.

Через день она с матерью шинковала на кухне тугие тяжелые кочаны, строгала морковь. Антошка грыз сладкие кочерыжки, возил по комнатам на большом игрушечном самосвале обрезки овощей. Сколько Наташа себя помнила, каждый октябрь повторялся этот ритуал в их доме. Только в этом году банок было поменьше. Так ведь и семья у них небольшая — всего-то три человека.

— А в Италии, наверное, еще тепло, — неожиданно сказала мать. — Про все с Алессандро поговорили, а вот какая там зима, не спросили.

— Зачем тебе, мама? — изумилась Наташа.

— Ну как же, интересно! — ответила Анна Андреевна. — Думаю, что потеплее нашей будет.

Помолчав, добавила:

— Так ты у меня совсем на наших мужиков смотреть не захочешь после итальянца-то? Хороший парень этот Алессандро, но уж очень далеко живет.

— Мама, перестань, — махнула рукой Наташа. — Уехал — и забудь.

— А он адрес наш взял? Номер телефона записал? — поинтересовалась Анна Андреевна.

— Я и не знала, что ты такая смешная и наивная у меня, мама, ей-богу, — улыбнулась Наташа. — Открытку хочешь от него получить к дню рождения или к Новому году?

— Так, весточку иногда. А он, часом, неженатый? — не унималась мать.

— Мама, ну просто киножурнал «Хочу все знать»! — рассмеялась Наташа. — Покушал человек с тобой пирожков, выпил рюмочку, а тебе уже всю его биографию нужно выведать. Сидит Алессандро сейчас себе на солнышке у моря в Римини, кьянти пиццей закусывает, а про нас и думать забыл.

— Ну, с тобой он не только пирожки ел, — резонно заметила Анна Андреевна.

— Я его анкеты заполнять не просила. Антон, куда полез? Сейчас соль рассыплешь. Скандал будет! — прикрикнула на сына Наташа.

— А если пачку рассыпать, будет война? — отозвался догадливый Антошка.

— Типун тебе на язык! Грязно будет. — Наташа переключилась на сына.

— А типун — это кто, где живет? — маленький почемучка тоже хотел все знать.

— Бабушка тебе сейчас расскажет, — лукаво сказала Наташа. — Она знает, где типун живет.

Наташа понимала, что мать проводит осторожную разведку, не обещал ли чего Алессандро ей на прощание. Наташа сама не хотела этих досужих разговоров о возможности продолжения каких-то отношений с иностранцем. Где она, а где город Римини! Да и потом, Алессандро часто в командировки ездит в другие города и даже страны. Надо реально и просто смотреть на вещи. Кому мидии копченые, а кому капуста квашеная. Каждому свое.

— Капусту не пересоли, мама. Куда поставим банки, в гараж? — уточнила Наташа.

Когда семья была полной, у них имелся старый «Москвич» и небольшой гараж. «Москвич» отец забрал себе, а гараж остался у них в хозяйстве. Куда отец ставил машину, они не интересовались. Сами женщины использовали теперь старый гараж под склад для своих солений да варений.

— Да, дочь, туда. Думаю, попросить завтра Славика Демина, чтоб перевез нам банки, — сказала Анна Андреевна.

— Ура, с дядей Славой поедем на машине! — запрыгал Антон. — Чур, я на переднем сиденье!