По восточному краю Героев двигались люди. Воины Союза спускались. Утроба потёр друг о друга потные ладони, и взялся за меч.

— Вирран.

— Айе?

— Ты хоть раз задумывался, не могла ли твоя Шоглиг ошибиться?

— Перед каждым, мать его, боем.

Горст резко поднял голову. Ветер донёс до него еле-еле уловимый отзвук голосов, и хотя слов ему не разобрать, в них безошибочно угадывался тон неистового возбуждения.

Наверное, сам себя обманываю. Такой у меня талант. Здесь, за рекой, возбуждения нет и в помине. Люди расползлись по южному берегу и греются на солнышке, пока рядом с ними привольно пасутся их лошади. Один кашлял с трубкой чагги. Другие, сидя кучкой, негромко пели, передавая по кругу флягу. Неподалёку, их командир, полковник Валлимир, спорил с гонцом из-за точного значения последнего приказа генерала Челенгорма.

— Я это вижу, но генерал требует от вас удерживать текущую позицию.

— Удержу, пожалуйста, но не на дороге же? Разве он не ждёт от нас переправы через реку? Или, по меньшей мере, упорядоченного построения на берегу? Я потерял один батальон, отправленный в болото, а теперь другой перегораживает всем путь! — Валлимир показал на запылённого капитана, чья рота, ропочущей колонной, застопорилась выше на дороге. Небось, из тех рот, которых хватились полки на холме. Либо не хватились. Капитан никаких сведений не давал, и никто их у него не выпытывал.

— Уверяю, генерал не заставил бы нас рассаживаться здесь, вы же сами всё видите!

— Я всё вижу, — прогудел гонец, — но генерал просит вас сохранять текущее местоположение.

Да просто обычная, случайная неразбериха. Мимо, безукоризненно в ногу, пропечатала шаг бригада бородатых копателей. Каменные лица и лопаты на плечах. Наиболее организованное воинское соединение из встреченных мною сегодня, и заодно, пожалуй, самый ценный род войск Его величества. У армии неутолимый аппетит на ямы. Костровые ямы, могильные ямы, выгребные ямы, окопы и укрытия, валы и откосы, щели и рвы любой формы, глубины и предназначения, какую только можно придумать, а некоторые из них не придумаешь, размышляй хоть целый месяц. Пожалуй, вместо клинков, генералам стоит носить, как знаки отличия, позолоченные лопаты. То-то будет весело.

Горст вернул всё внимание письму. Обнаружив, что посадил уродливую кляксу, поджал губы и рассерженно смял его в кулаке.

Тут ветер снова подул и донёс до его уха новые крики. Взаправду ли я их слышу? Или я так отчаянно хочу этого, что грежу наяву? Но некоторые бойцы вокруг него также нахмуренно глядели в сторону холма. Сердце Горста внезапно бухнуло, во рту пересохло. Он встал и пошёл к воде, будто во власти чар, не сводя глаз с Героев. Ему подумалось, что он различает там людское движение, крошечные фигурки на травянистом боку холма.

Он захрустел по гальке туда, где находился Валлимир, до сих пор безрезультатно споря, на каком берегу реки его людям продолжать заниматься ничегонеделаньем. Подозреваю, вскоре это станет неуместным. Он взмолился, чтоб так и случилось.

— …Но генерал несомненно не…

— Полковник Валлимир.

— Чего вам?

— Вы должны подготовить людей.

— Должен?

Горст ни на мгновение не сводил взгляда с Героев. С контуров солдат на восточном склоне. Их там громаднейший отряд. Гонцы от маршала Кроя не пересекали отмели. И это означало, единственной причиной того, что столько народу покидает холм, была… атака северян где-то в другом месте. Атака, атака, атака…

Он обнаружил, что до сих пор сжимает наполовину написанное письмо в побелевших костяшках. Он выпустил скомканную бумагу в реку, кружиться и быть унесённой прочь течением. Долетели новые голоса, ещё более пронзительные, чем прежде. Уже не возникало вопросов, звучат ли они на самом деле.

— Похоже на крики, — сказал Валлимир.

Неистовая радость начала расползаться по горлу Горста и подняла его голос ещё выше всегдашнего. Наплевать.

— Готовьте немедленно.

— К какой задаче?

Горст уже шагал к лошади.

— К бою.

Капитан Ласмарк продирался сквозь ячмень чем-то средним между проворным шагом и медленным бегом. Девятая рота Ростодского полка как могла усердно тащилась за ним. Её отправили к Осрунгу неразъяснённым приказом «напасть на врага!», всё ещё звеневшим в ушах.

Впереди враг, сомнений нет. Ласмарк видел раздвижные лестницы у мшистых брёвен городского частокола. Он видел несущиеся вверх и вниз снаряды. Видел и колыхающиеся на ветру знамёна, чёрное с зазубренными краями реяло над всеми остальными. Личный штандарт Чёрного Доу, по словам северян-разведчиков. Вот тогда генерал Челенгорм и отдал приказ наступать, и исчерпывающе ясно дал понять, что ничто не заставит его передумать.