Тут Диман выдал обойму первосортного мата.

– Пошел я в гараж, всю машину обшарил – ничего не нашел. Володька орет: «Да тут он должен быть». Эх, и злость меня взяла. На кой хрен мне его ноутбук сдался… А тут второй мужик, постарше, посерьезней, говорит: «Вот у тебя в машине упаковка от презерватива валяется. Может, кто-то был здесь этой ночью?» А у меня сынишка, Денис, такой, шельма, бабник.

Кравченко усмехнулся с отцовской гордостью и продолжил:

– Иной раз девок в машину водит. Я и призадумался, может, правда, его дела. А этот, второй, мне говорит: «Слушай, мужик, будь другом, помоги ноутбук найти, иначе беда может случиться». На Володьку гляжу: тот аж зубами стучит со страху. Не знаю, что там в этой вещичке было, но видно – влип он здорово. А я – человек понимающий. Поднялся к себе, Дениса разбудил. «Опять, – спрашиваю, – девок в машину водил?» У нас с сыном секретов друг от друга нет. Да, говорит, был я там с одной. Тут к нему сразу эти два пентюха подскочили: кого водил, когда, кто ноутбук забрал? Тот со сна глазами хлопает, клянется, что никакого ноутбука в глаза не видел. Сказал только адрес той девчонки, с которой в машине был. И мужики сразу сгинули, ни тебе «извините», ни тебе «спасибо». Вот какие козлы на свете бывают! Своему я, конечно, вкатил по первое число, чтобы всякую шваль не таскал ко мне в гараж. Сегодня ноутбук исчез, ладно, хоть не мой, а завтра, глядишь, машину уведут. Но Володька этот пусть лучше на глаза не попадается. А я еще ему, как нормальному, адрес свой назвал, сказал, заскакивай, если что. Вот он и заскочил…

– А что, ноутбук-то этот нашли они?

– Да не знаю я! Я их больше не видел и не слышал о них. Пошли они все со своими ноутбуками к такой-то матери. А мне теперь наука – правильно говорят: «Не делай добра – не получишь зла». Так что ты, Танюша, бросай этот «Лотос». Там одни идиоты работают. Поехали со мной – тебе понравится!

– Да… Может, и вправду не стоит с тем «Лотосом» связываться? Но показаться мне там нужно обязательно. За меня отец хлопотал, тоже вкатит по первое число, если не появлюсь там.

– Значит, нет? – уточнил Диман.

– Нет, – твердо ответила я, выдержав его пристальный взгляд.

– Жаль, – разочарованно протянул Диман.

Поняв, что ничего от меня не добьется, он мигом утратил любезность.

– Пойду посмотрю, как там дела у ребят, – произнес он, поднимаясь, и вышел наружу.

Спустя минуту я услышала гудок своей машины. Выглянув в окно, увидела, как Кравченко машет мне рукой. Я вышла из строения и приблизилась к «девятке».

– Все в порядке, – возвестил Диман. – Пройдите, пожалуйста, в контору с Сашей, заполните квитанцию.

Потеряв к моей персоне всякий интерес, Диман отошел в другой конец двора, предоставив одному из парней оформлять бумаги за ремонт.

Отъезжая от кравченковской СТОА, я подумала, что теперь это будет последнее место, куда я обращусь в случае поломки машины.

По дороге я снова и снова раздумывала, теперь уже о двух главных действующих лицах расследуемой мною трагедии. О Сергее я имела некоторое представление. А вот о его спутнике сегодня услыхала впервые.

Приехав домой, я сразу переоделась и сменила прическу. Жутко захотелось выпить кофе, да и пора было перекусить что-нибудь.

Когда я возилась на кухне, затрезвонил телефон – звонила Наташа.

После обмена приветствиями я сказала:

– Хорошо, что ты позвонила. Я как раз собиралась к тебе заехать, кое о чем спросить надо.

– Конечно, приезжай. Я жду.

Она стала пространно, с излишними подробностями объяснять, как до нее добраться. И я ее успокоила:

– Не волнуйся, не заблужусь. Скоро буду.

Я выпила две чашки кофе и закурила. Итак, на данный момент мое расследование не привело к сколько-нибудь определенным выводам. Я так пока и не смогла установить виновника взрыва. Все люди, с которыми я встретилась, были случайными участниками этой сумасшедшей смертельной эстафеты, и только чудом никто из них не пострадал.

Безоговорочно доверяла я лишь Наташе. Да и то, положа руку на сердце, надо было признать, что это скорее интуитивное доверие, не основанное на реальных фактах. Было ясно только одно: сейчас мне срочно нужен Володя Селиванов. С тем я и поспешила в гости к Наташе.

Мне понравилась квартира Колесниковых: четырехкомнатная, просторная, с высокими потолками и дубовым паркетом. Помимо недурного достатка в обстановке ощущался хороший, хотя и несколько консервативный вкус. Все дышало уютом и комфортом.

Сама Наташа в голубом платье, с гладко причесанными волосами, выглядела гораздо лучше, чем во время нашей последней встречи. В облике ее все еще сквозила горечь тяжелой утраты, но, видно, жизнь потихоньку начала брать свое. Возможно, в немалой степени ей придавала сил надежда на то, что доброе имя ее мужа будет восстановлено. Она пригласила меня присесть в кресло, а сама побежала на кухню. Я глазела по сторонам, полюбовалась роскошными лепными узорами на потолке. Может быть, такой декор и не современен, но зато выглядит красиво. А Наташа, как я поняла, из тех людей, которые не гоняются за модой в ущерб своим вкусам.

Дверь в соседнюю комнату тихонько приотворилась, и я увидела девчушку, тоненькую, белокурую, с чудными Наташиными глазами. Ее хорошенькое личико выглядело одновременно и робким, и любопытным.

– Здравствуй, ты, наверное, Аня?

– Да, Аня. Здравствуйте.

– А меня Таней зовут.

Тут вошла Наташа с подносом, на котором красовался румяный круглый пирог, источавший аппетитнейший аромат.

Женщина, которая даже в таком горе умудряется сохранить приветливость и гостеприимство, бесспорно, заслуживает уважения. Ведь весь мир для нее рухнул, тут бы волосы на себе рвать и волком быть. Ан нет! В доме чистота, порядок, сама ухоженная, аккуратненькая, да еще вон какой пирог испекла. А ведь счастливчиком был Сергей Колесников! Пока не погиб.