– Почти. Они упырицу разбудили.

Райлен, который сидел рядом, наклонился и шепнул:

– Соули, надеюсь, ты сейчас шутишь.

Закономерный вопрос, но мне было не до него. Обвинения госпожи Вайи и очередной виток сестринской глупости переломили прутик моего терпения. Боль отступила, потому что… стало совсем не важно, что будет дальше. В пропасть, так в пропасть!

– А вы думали, я прощу эту выходку? – процедила я. Смотрела исключительно на близняшек, но вздрогнули, кажется, все. – Думали, промолчу?!

– Но ты… – начала было Мила и запнулась.

Лина подхватила:

– Но ты же согласилась поехать в Вайлес.

– И что?

Младшенькая открыла рот, но тут же захлопнула.

– Но ведь тогда и тебе достанется, – пробормотала Мила.

– Достанется, – не стала спорить я. – И что?

– Что…

Старшенькая бросила молниеносный взгляд на Райлена и тут же потупилась, а я продолжала:

– Да, отец выпорет меня вожжами или еще хуже. Зато вы начнете получать ровно то воспитание, которого заслуживаете. И никаких поблажек! И никаких капризов! А кроме гувернантки… – я тоже бросила взгляд на Райлена, – кроме гувернантки к вам будет приставлена ваша любимая тетушка. Вы ведь сможете призвать Тьяну, господин маг?

Девчонки побледнели и отшатнулись, а брюнет спросил тихо:

– Соули, что произошло?

– Сможете? – упорствовала я. Хотя ответ, разумеется, знала.

– Конечно, госпожа Соули. Могу не только Тьяну. Могу всех ваших родственников… призвать.

«Это ты на заключенных в амулете призраков намекаешь?» – хотела спросить я, но вовремя опомнилась.

– Нет, не нужно. Госпожа Тьяна индивидуалистка. И в таких вещах, как нотации, конкурентов не терпит.

– Как скажешь, дорогая, – прошептал брюнет, а я с трудом поборола желание ткнуть его локтем. Нашел время!

– И еще… сможете запечатать лабораторию Линара?

Просто очень обидно будет, если близняшки найдут способ развеять или усмирить призрачную Тьяну. Ведь если в лаборатории есть зелья для укрощения восставших мертвецов, то и для обезвреживания призраков что-нибудь, скорее всего, найдется.

Близняшки совсем со скатертью слились, в желтых глазах вспыхнул неподдельный ужас. На Райлена взирали как на Всевышнего. Бог надежд не оправдал.

– С удовольствием, госпожа Соули, – разулыбался брюнет. А потом шепнул так, чтобы только я слышала: – Вообще-то я ее в тот же день запечатал, но рад, что ты вспомнила.

Теперь я не только вспомнила, но и вспыхнула. В тот же день? Так он пробрался в дом? Ну Райлен! Ну прохвост!

– И уже было три попытки взлома, – все тем же шепотом сообщил штатный маг города Вайлеса.

– Что?!

Сестры словно знали, о чем шепчемся. Потупились, скукожились, виновато поджали губы. Но меня не проняло.

Если минуту назад еще могла хоть чуточку понять и посочувствовать, то теперь и крупицы жалости не осталось. Если отец простит и снова спишет все на проклятую кровь оборотней – сама вожжами выпорю!

– Суровая она у тебя, – прокомментировал Брук.

– Не суровая, – встрял рыжий. – Горячая!

О Богиня! И эти туда же!

Я послала парочке разрушителей родового кладбища убийственный взгляд и вновь вернулась к близняшкам.

– Ешьте, – скомандовала я.

Девчонки нервно сглотнули, опасливо покосились на тарелки с излюбленными лакомствами. Эклеры с клубничной начинкой, крошечные медовые пирожные, фруктовые корзиночки, трюфели…

– Как-то… не хочется, – пробормотала Мила.

Младшенькая кивнула и выдала грустное:

– Ага.

– Ешьте! – Я уже не говорила, шипела. И, клянусь Богиней, едва сдерживала желание придушить обеих прямо здесь, на глазах у господина Хоша и Мисси. Маги в качестве свидетелей убийства меня не волновали – в сердце царила уверенность, что эти поймут.

– Ешьте, ешьте, – поддержал насмешливый Вукс.

Более сдержанный шатен тяжело вздохнул и добавил:

– Порадуйтесь… напоследок.

Девчонки жалобно переглянулись и потянулись к эклерам. Я взяла фруктовую тарталетку. Запах ванили и вишни щекотнул нос, но удовольствия от вкуса пирожного не испытала. Более того – чуть не подавилась, потому что Райлен вновь наклонился к моему ушку и заявил:

– Ты невероятно соблазнительна, когда злишься.

– Господин Райлен! – вслух возмутилась я.