Балибей насторожился, колыхнул подбородками и "обыскал" Хагера взглядом. Воин на это хмыкнул, откусил еще немного от душистого фрукта и поспешил разочаровать толстяка:

– Я не настолько глуп, чтобы явиться в логово людоеда, предварительно натеревшись специями. Доказательства того, чем именно Самоцветная гильдия промышляла в шахтах, спрятаны в надежном месте. И, - Хагер чуть подался вперед, - они станут народным достоянием, в случае если появится хоть тень сомнения в моем благополучии. Представляешь, какая будет потеха, если мы тут с тобой договоримся полюбовно, а на обратном пути меня убьют дружки тех, кого я не так давно выпотрошил?
– Последние слова Хагер произнес с подчеркнутой кровожадностью.

– Я не заключаю договоров, пока не уверен в товаре, - начал торговаться Балибей.
– Ведь если посудить, что мне за печаль от твоих слов? Народ всякие выдуманные небылицы может за чистую монету принять и приумножить. Кто станет слушать разговоры пьянчуг и продажных девок?

– Наместник Стендара и Капитан городской стражи, - охотно ответил Хагер.
– Уверен, каждый из них в состоянии сделать твою сытую жизнь суетливой и небезопасной. И еще - поправь меня, если я ошибаюсь: твои конкуренты прилично заплатят за то, чтобы перекупить доказательства твоих делишек. И что-то мне подсказывает - они не будут так сговорчивы, как я, а превратят твою жизнь в кошмар. Прежде чем продолжать разговор и унижать меня глупым торгом, подумай, так ли ты легок на подъем, чтобы все бросать и срываться на край света с насиженного места. Не обижайся, но ты не похож на человека, способного круто изменить даже толчку.
– Хагер прибавил к словам ухмылку.

Балибей заметно побледнел, а его маленькие глаза суетливо забегали под сальными веками. Было видно, что его уверенность в исходе разговора стремительно истощается. Хагер решил не испытывать судьбу и "додавить" ублюдка.

– Я знаю о "белом сне" и об алхимиках, которые превращали убитых твоими наемниками людей в зомби, заставляя их работать в твоих же шахтах. Не за "Слезами рассвета" ты нас посылал, а затем, чтобы выгрести жар чужими руками. А потом сторговался с наемными убийцами на пять голов и указал на место, где их добыть. Но самое паршивое в этом то, что ты, уже договариваясь со мной, знал: мы не нужны тебе живыми. Вот почему ты так охотно согласился на баснословную сумму. Отдам тебе должное - мне и в голову не пришло искать в твоих словах подвох, но я сделал выводы и усвоил урок. Так что теперь, толстяк, мы с тобой отшвырнем липовые любезности и поговорим серьезно.

Торговец заметно задрожал. Его водянистое от жира тело покачнулось, словно балансирующий над пропастью валун. И все же Хагер чувствовал, что, несмотря на все его старания, Балибей колеблется.

– Где гарантии, что ты не станешь тянуть из меня деньги, припрятав доказательства?
– спросил глава гильдии.

– Нет никаких гарантий, толстяк.
– Воин швырнул персиковую косточку в стоящую в ногах корзину, вытер руки о штаны.
– Но разве ты просишь гарантии у богов, что они прикроют тебя от врага или неожиданной смерти? Посмотри на меня - разве я похож на непорядочного человека?

– Ты похож на человека, который посреди ночи ворвался в мой дом, - ответил Балибей.

Хагер отреагировал почти доброжелательной улыбкой - что ж, толстяк по-своему прав.

– Чего ты хочешь?
– спросил торговец.

– Я хочу получить обещанное золото плюс то, что ты обещал убийцам за наши головы.
– Хагер не закончил, но на щеках торговца появился румянец возмущения. Воин мысленно оскалился - что-то с ним будет дальше.
– Я оставлю себе"Слезы рассвета", как честно добытое в бою сокровище, а те двадцать сотен золотых будут платой за то, что мы выгребли дерьмо из твоих шахт. Думаю, теперь ты можешь вернуться в них и продолжать свои, как это правильно назвать...
– Хагер сделал вид глубокой задумчивости, - продолжить свои алхимические изыскания. Если ни ты лично, ни причастные к Самоцветной гильдии люди не будут мешать нам жить - доказательства твоих делишек канут в лету, никто о них не узнает. Но до тех пор, как ты понимаешь, они останутся лежать в надежном месте. Для твоей же пользы: чтобы не наделал глупостей сгоряча.

Еще одна попытка запугивания прошла успешно. Хагер мысленно присвистнул, довольный своими успехами.

Пятна на лице торговца из бордовых стали белыми, а подбородки возмущенно задрожали, выдавая хозяйские мысли.

– Откуда мне знать, что ты не обманешь?

Хагер пожал плечами, потянулся за вторым персиком, откусил от румяного бока добрую треть и сказал:

– Поверить, быть может? Иногда людям нужно просто верить.

– Если бы я жил по такому принципу, то давно бы разорился и отпивал дерьмо из сточной канавы. А если бы боги были не милостивы, так и вовсе бы окочурился.

Хагер отметил, что стоило толстяку оказаться в игре не по его правилам - и он сразу растерял весь свой приторно-услужливый тон.

– Мне нужны гарантии, - стоял на своем Балибей. Похоже, он все же намеревался выторговать себе хоть какие-то барыши. Похвально, но малоэффективно.

– Лучшая твоя гарантия - это моя долгая, счастливая и безопасная жизнь. Пока я цел и невредим, в городе, где тебя знает каждая собака, тебе нечего опасаться моего длинного языка. Я знаю цену своему слову и умею его держать. И, знаешь, мне надоело предлагать то, что покупатель не намерен брать. В память о нашем старом знакомстве я пришел к тебе первым, но раз ты считаешь, что...
– он поднялся, всем своим видом давая понять, что не шутит и собирается уйти.

– Я дам тебе золото!
– выкрикнул толстяк. Страх и паника сделали его голос похожим на мышиный писк.

– ... но теперь с десятью процентами сверху от общей суммы, чтобы ты запомнил - со мной лучше не торговаться.

Все подбородки Балибея нехотя кивнули в ответ.