— Уже восемь, рабочий день закончился два часа назад.

— Вы правы, но рабочий день окончился и для вас.

Межов нахмурился:

— Вы начальник отдела кадров и член профкома, ответственная, как мне помнится, за контроль по использованию рабочего времени. Именно вы должны были указать мне и специалистам на неумение организовать работу в соответствии с трудовым законодательством.

— На вас не угодишь. — Глаза Серафимы Григорьевны стали заплывать слезами. — Всю жизнь работаю, всегда было правильно, а для вас неправильно.

— Вы не угождать должны, а работать. И так, как этого требуют правила, установленные для всех. Между прочим, зарплату нам платят именно за такую работу.

Нет, не следовало попрекать ее зарплатой, не зря она ее получала, Межов пожалел о своей жесткости, входя в кабинет. Надо было вернуться и извиниться перед ней, но Межов не вернулся.

За длинным общим столом, приставленным перпендикулярно к письменному столу, курили «командиры среднего звена»: зоотехник, агроном, прораб, ветеринар, механик, управляющий центральным отделением, бригадиры полеводческих бригад и заведующие молочной и свиноводческой фермами.

Расселись как у себя дома , и покуривают. Прежний директор приучил, с его показным демократизмом. А тут не демократизм, а отсутствие элементарной вежливости: пришли в чужую рабочую комнату, отлично знают, что Межов не курит, но вот задымили, рассчитывая, что он, недавно сидевший рядом с ними, а не за директорским столом, не станет попрекать. А он станет, только надо спокойнее, не так, как он говорил с Серафимой Григорьевной.

Особенно густо чадила самокрутка его преемника, юного агронома Кости Афонина. Костя два месяца назад окончил техникум и играл роль кондового земледельца: курил махорку, сморкался на землю, ввертывал в разговор соленое словцо.

— Константин Иванович, открой, пожалуйста, форточку, — сказал Межов, проходя к своему столу. — И попроси своих товарищей выбросить туда окурки.

Мог бы и сам попросить, ни к чему эта ирония, они не только Костины товарищи, но и твои. Или ты уже отделился от них, стал над ними? Плохо, плохо...

— Добрый вечер, Сергей Николаевич, — сказал прораб Кузьмичев, улыбаясь. — Наряд у нас обычно в семь, — он завернул рукав, посмотрел на часы, — но это не оправдание тому, что мы накурили здесь. Извините.

А ты не поздоровался, не извинился за опоздание и кинулся сразу с упреками.

Зашумели отодвигаемые стулья, в форточку полетели искрящие на лету окурки, йотом опять шум стульев, усаживаются, переглядываются. А на лице каждого — усмешливое: давай, давай, ты новая метла, тебе положено. Будто они посторонние и безликие исполнители, им положено вести себя так, как им прикажут, а они будут ждать и про себя усмехаться. Могли бы начать составление наряда и без него, есть заместитель.

— Вера Анатольевна, — обратился Межов к старшему зоотехнику, официальному заместителю директора, — вы ведь не раз проводили наряд, зачем же сейчас ждете?

— Я проводила -только в тех случаях, когда директор бывал в отъезде и оставлял мне свои полномочия. Я полагала, вам известен такой порядок. — И с достоинством поправила пальцем очки. Я, мол, понимаю, что новый директор может установить другие порядки, но тогда надо об этом поставить в известность.

Что ж, справедливо. До того справедливо, что грохнуть бы кулаком по столу и во весь голос: «На кой же черт здесь вы, старшие специалисты, заместители, поводырь вам, что ли, нужен, простого дела не хотите сделать, пока не будет особого распоряжения!»

— Хорошо, — сказал Межов. — Давайте условимся так: наряд проводить в конце рабочего дня, то есть в шесть, опоздавших, независимо от их должности, ждать не будем, каждый обязан являться вовремя. Если по какой-то причине явиться не сможет, пусть пришлет за себя осведомленного человека либо передаст по телефону все, что ему требуется, Серафиме Григорьевне. Есть вопросы?.. Тогда не будем терять время.

Он достал из ящика стола книгу нарядов, открыл на записи прошедшего дня, взял со стола сводки, подготовленные Серафимой Григорьевной.

Аккуратная, перепечатала на машинке, обвела красным карандашом цифры перевыполнения заданий. Две цифры — вспашку зяби и уборку картофеля. С картошкой давно бы пора закончить, морозы вот-вот ударят, а мы все перевыполняем.

— Мне нужны две машины, — сказал Кузьмичев. — Одну под песок, другая пойдет за кирпичом.

— А картошку бросить, по-твоему? — Костя Афонин вскочил. — Мне запишите обе, утятник пока подождет.

— Потребуется три грузовика, чтобы отвезти свиней на мясокомбинат, — сказала Вера Анатольевна.